Сережа, будучи сильно хмельным, шёл теперь к раввину, выяснять именно этот вопрос.
Миша встретил Сергея в своей обычной манере — печально. Он был высок и худ. Если бы Сергей не знал, что Миша раввин, он бы никогда не заподозрил в этом грустном человеке с иконописным лицом, тонким носом и русой бородкой еврея.
Миша предвидел многие вопросы и многие события. Предвидел он и приход Сергея. Он был неминуем, с тех пор, как Сергей начал задумываться над основами мироздания.
Миша улыбнулся своим мыслям, увидев Сергея на пороге, и спросил: «Пришёл уточнять, что первично, а что вторично и почему с обеих сторон просматриваются евреи»?
— Я ведь не потомок Давида, я даже дедов своих не знаю, — огрызнулся Сергей.
— Это ровным счётом ни о чём не говорит, возможно, в этом твоё счастье, да и вообще счастье всех людей, не помнящих родства. Не знаете своего родства, не знаете и грехов своих и можете сказать:
«Ну а коль я не грешен ничем?
Не понять мне апостольской схимы?
Всё равно, я заблудший совсем…
И к чему мне тропа пилигрима? — произнёс Миша.
/Юрий Герцман «Юмор, Размышления»,
ГП «Принт», 1998 год, тираж 100 экз./
— А ты о себе так сказать не можешь? — сыронизировал Сергей.
— Если бы только я, — продолжал мысль Миша, — целый народ не может так сказать о себе. Нет ни одного земного сюжета, действующими лицами которого не выступали бы мои братья и сёстры, евреи. Иисус вряд ли был евреем, но Библию писали евреи. Они задали путь и ритм человечеству на многие века. Причём они ничего не придумывали сами, они просто описали пороки, с которыми постоянно сталкивались, и дали заповеди Иисуса, как эти пороки можно исправить.
— Сами же при этом остались безучастны, предались порокам, которые сами же и открыли, и быстро забыли о заповедях Иисуса, заменив их другим словом — «Советы», в которых весь мир окончательно запутался, — бурно прореагировал на речь Миши Сергей.
— Серёжа, не читай и не слушай посредников, читай и слушай первоисточники. Прочитай хотя бы одну книжку, написанную евреем, и тебе русская тоска покажется необузданным весельем, а пресловутый пессимизм радостным оптимизмом. Ты когда–нибудь слышал, чтобы евреи себя хвалили? — Миша выдержал паузу и продолжил, — Нет, только анекдоты о себе, перемешанные с грустной иронией. Евреи такие же, как все, часть одного большого земного народа со своей ролью.
— Какой? — не скрывая любопытство, — спросил Сергей.
— Прозаической, — ответил Миша, — евреи хроникёры этого мира, мы пишем нестареющий отчёт о событиях, происходящих в мире для будущих поколений. Ветхий завет — отчёт, Новый завет — отчёт. Мы постоянно перебираем историю, но не в целях изменения и порядка её частей и событий в угоду быстро изменяющемуся времени, а в целях поиска истины и строительства своего собственного здания истории. Мы удерживаем в своей памяти тысячи лет истории. От нашей памяти и наши беды. Как поётся в песне об острове невезения: «Им бы понедельники взять и отменить…». Увы, мы помним наш величайший взлёт и вершину процветания, а затем падение до самых глубин ничтожества, виной которого явились мы сами.