– Её тоже освободили? – спросил полковник, глядя на убегающую девчушку, в её волосах были видны седые пряди.
– Да, это был практический макет для студентов, будущих паладинов. Например, на ней они учились пытать, для них она не считалась человеком, так, зверёк. Ей выжигали глаза, отрезали руки-ноги, потом палачи медицинскими амулетами приращивали всё назад и отправляли её обратно в камеру до следующих практических уроков. Она полгода была подопытным экспонатом, так что, думаю, вы понимаете, через что она прошла. Мои врачи в основном работают именно с такими детьми. Илия, эта девочка, только недавно перестала шугаться всех незнакомцев, начала играть и веселиться, но всё же на всех поглядывает с настороженностью. Врачи до сих пор с ней работают.
– И много таких среди детей? – дрогнувшим голосом спросил полковник.
– Почти треть, – честно ответил я. – Врачам много с ними работы, но уже видно, что они справляются, меньше детей с криками ужаса просыпаются по ночам. Да и детская пластичная психика им помогает. Сам стараюсь побольше проводить с ними времени, играю, показываю, что они мне не безразличны, я всегда рядом и надёжен, как скала, за которой можно спрятаться от всех невзгод, это очень помогает наладить с ними контакт. В общем, повеселились с ними святоши. Вернусь в тот мир – поплачут они у меня крокодильими слезами. Пленных брать не буду.
– Послушай, граф, от всего сердца прошу. Будете возвращаться в тот мир – возьмите меня с моими парнями, вечно благодарен буду. Хочу поучаствовать в уничтожении этих нелюдей. Как только их земля носит?!
– Да без проблем, я и ученикам своим это же обещал, но вернусь я не скоро, года через два, а то и три.
– Ничего. Я подожду, со своими знакомыми и людьми поговорю, может, ещё кто с нами захочет отправиться. Ты как, не откажешься от дополнительных добровольцев?
– С чего это? Хоть всю империю на это сагитируйте, только рад буду.
– Ответь мне на один вопрос: ты местных священников перебил? – Полковник мельком глянул в сторону само лётов, там техники, закончившие с заправкой, откатывали бочки в сторону.
Полковник уже договорился со мной, что заберёт пустые ёмкости, самолёт я ему дарить отказался.
– Конечно, я. Между прочим, я этого и не скрывал. Они с маниакальной упорностью пытались меня очень больно убить, я вернул им за это ответку. Не делай зло людям, оно вернётся к тебе в троекратном размере.
– Что есть, то есть, – согласился полковник, протягивая руку.
Пассажиры уже грузились в самолёты, пора было взлетать, наступал вечер, и близилась ночь. Барон сообщил мне координаты, как мне его найти, после чего мы попрощались и разошлись. Полковник со своими людьми отошёл на край луга, наблюдая за всеми нашими действиями, а мы разошлись по самолётам. Кстати, пока мы с полковником общались, остальные офицеры, познакомившись с Миком, насели на него с вопросами, где мы приобрели «юнкерсы». Тот охотно рассказывал и прокручивал ролики на планшете, так что с той стороны была мёртвая тишина, опытные и повоевавшие офицеры с некоторой оторопью смотрели на экране, как совсем ещё мальчишки воевали, правда, на современной технике, с немцами, с теми самыми немцами, с которыми воевали их деды и отцы. Было видно, что уважения к Мику прибавилось. Он не раз мелькал в роликах, в одном месте так и до рукопашной дошло, где он раскидал трёх полицаев-здоровяков, потом перезарядился и длинной очередью прибил их пулями к земле. Пленных предателей мои парни не брали, даже если они поднимали руки.