Выйдя из машины, Мусса стал колотить в ворота и звонить. Шли минуты, никто не появлялся. Решив наплевать на все, Мусса попытался взобраться на забор. Он увидит Элоди во что бы то ни стало.
– Эй, ты чего творишь-то, мужик? – раздался сзади прокуренный хриплый голос.
Мусса обернулся. На него с любопытством смотрел крепкий мужичонка с небритой, пропитой рожей, одетый в тельняшку с застарелыми пятнами и растянутые трико, как при Советском Союзе.
– Мне бы хозяйку увидеть, – сказал Мусса, спрыгивая с забора.
– Так нет ее, – шмыгнул носом мужик.
– А когда будет? Я подожду.
– Тык никогда вроде. Съехала Ладка. Насовсем. Видал, че на заборе написано? – ткнул мужик узловатым пальцем в надпись.
– То есть как съехала? Куда? – Мусса ощутил прилив паники.
– Тык мы не в курсе. За два дня всю скотинку распродала по дешевке, собралась и все. Прости, прощай!
– Как это прости-прощай? – горло сжалось, и Мусса тупо уставился на мужика.
– Да так. Съехала и все. Куда – не знаю. Жалко. Хорошая она была и всегда за работу платила честно и исправно, – и персонаж в старой тельняшке пошел своей дорогой, бормоча что-то под нос.
Мусса сидел в машине, продолжая бездумно пялиться на забор с надписью, словно перечеркнувшей его надежду все исправить.
Не могла же Элоди решить уехать из-за него? Нет, это глупая мысль. Значит, что-то случилось. Что-то важное. Настолько, что Элоди сорвалась с места, бросив все, что столько времени кропотливо строила и любила.
И это то важное, о чем он не в курсе. Потому что он полный моральный урод. Потому что Элоди наверняка приходила тогда в клуб, чтобы сказать ему. Поделиться. Возможно, даже попросить в чем-то помощи. А он не просто оттолкнул ее. Унизил, желая продемонстрировать собственную охрененную значимость. Безжалостно растоптал, трясясь над своей гребаной свободой. Вот теперь он мог засунуть себе эту долбаную свободу туда, куда Солнце не заглядывает. Потому что свободы-то теперь у него было столько, что и не потянешь унести, но без Элоди она давила его к земле свинцовой тяжестью и перекатывалась полынной горечью во рту.
Мимо машины прошла компания шумных ребятишек, с любопытством заглядывая в окна авто. Мусса, очнувшись от своих мыслей, достал телефон.
Он набрал номер, указанный на заборе для продажи дома Элоди.
Милая девушка быстро посвятила его, что связаться с хозяйкой лично он не сможет и что у нее все полномочия и генеральная доверенность на продажу дома. Все его уговоры не увенчались ничем. Контактным лицом для продажи была некто София Карецкая. И Мусса сильно сомневался, что она станет с ним говорить после всего.