Аптекарь в сопровождении двух стражников появился на лестнице в одно время с прибывшим из своих покоев графом Эдмундом. Несмотря на ранний час, в одежде владельца Хоэнверфена беспорядка не наблюдалось. Оба оруженосца, с оружием и в полушлемах, следовали за ним.
Граф задал страже несколько коротких вопросов и шагнул в комнату актрис. Старший из оруженосцев остался у дверей, граф Эдмунд и Ульрих вдвоем осмотрели место убийство. Затем граф нетерпеливым кивком позвал аптекаря.
Аптекарем оказался худой жилистый старик в короткой, до колен, накидке, из разрезов которой виднелась мятая камиза, заляпанная какими-то пятнами. Из нагрудного кармана свисала цепочка с увеличительным стеклом, а обвислые прокуренные усы делали его похожим на старого охотничьего пса. Нос, привыкший за долгие годы аптекарского ремесла определять разные запахи, скривился, уловив в комнате кисловатый аромат разлитого вина. Отодвинув желтую ткань свесившейся с кровати юбки, он достал опрокинутый кувшин. Жидкость на полу, изначально принятая Мари за кровь, оказалась красным вином. Потрогав тело Мариам скрюченными в суставах длинными пальцами, он убрал с шеи молодой женщины прядь черных вьющихся волос.
– Вот, мой господин. – Аптекарь указал графу на синие пятна, отчетливо проступившие на тонкой коже.
– Что это? – Граф подошел ближе.
– Мой господин, она задушена. – Голос аптекаря напоминал неторопливо скрипящую дверь.
Выражение досады отчетливо проступило на лице графа.
– Когда? – быстро спросил он.
– С точностью не могу сказать, мой господин. – Аптекарь, боясь ошибиться, выпускал слова медленно и осторожно. – Ночью, несколько часов назад.
– Есть ли повреждения на теле, кроме того, что ты показал?
– На первый взгляд нет. Но я не знаю…
Граф перебил его, негромко отдав приказ стоящим у входа стражникам:
– Вынести тело вниз, на ледник. А там, – он повернулся к аптекарю, – ты осмотришь все как следует. Мне нужно знать, убийца мужчина или женщина.
Брови аптекаря удивленно поднялись, но он, покорно кивнув, без слов проследовал к выходу. Стражники начали заворачивать тело Мариам в простыню, а граф Эдмунд резко произнес:
– Здесь жили две актрисы. Где вторая?
Вздрагивающая от рыданий Мари протиснулась сквозь толпу слуг:
– Я здесь, господин.
– Ты находилась здесь всю ночь?
Холодные глаза графа встретились с беспомощным взглядом девушки.
– Да, – пролепетала она, – я была здесь.
– И ничего не слышала?
– Ничего… Правда, господин, я спала.
– А ведь она сопротивлялась, – кивнул граф на разбросанные подушки. – Как же ты ничего не слышала? – Голос графа стал ледяным.