Джон
– …ей нужны были деньги, а я не знаю, для чего. Женя, я могу попросить тебя приехать ко мне?
Голос бывшего тестя звучал очень сухо. Сухо, как песок, который высыпаешь из берцев на бетон после целого дня в пустыне.
– Да, Алексей Анатольевич, я приду. Когда вам удобно?
Ему было удобно прямо сейчас, в восемь утра.
Мне тоже. Я не люблю откладывать неприятные разговоры. Хотя, с чего я взял, что разговор с отцом моей бывшей жены, которая десять дней назад покончила с собой, будет таким уж неприятным?
Этот разговор будет тяжелым. Для нас обоих, ведь мы оба любили Ксю, хоть и терпеть не могли друг друга. И нас обоих Ксю любила. И нас обоих бросила навсегда. Неделю назад Ксю вскрыла себе вены в ванне с горячей водой.
Я встал с матраса. За пять минут привел себя в порядок. Приводить себя в порядок мне проще простого – волосы у меня, хоть и не редкие, зато длиной в пять миллиметров по всей голове, брился я вчера вечером, потому что надо было с приятелем встретиться в приличном месте. Он заплатил мне за работу – неделю назад я перевозил из Гродина на Украину приличные деньги наликом. Сто тридцать тысяч в евро. Да, непонятная была работа, но у Вась-вася все работы такие. И мне это подходит.
У меня есть план: этим летом прокатиться на трофи-рейд и потом провести месячишко-другой на морях. Я люблю море. А для этого нужны деньги.
Вышел из ванны и оделся. Потом подумал и переоделся. Не то, чтобы мой внешний вид так уж меня занимал, только припереться в дом Алексея Анатольевича в борцовке, камуфляжных штанах и армейских ботинках через три дня после смерти Ксю было бы недипломатично. Он бы тут же вспомнил, что я недаром так одеваюсь – это отражение и выражение моего разгильдяйского мировоззрения. А оно, типа, и стало причиной нашего с Ксю развода.
Вообще-то, думал я, натягивая скромные синие джинсы и футболку бутылочного цвета, мы поженились и развелись по одной и той же причине: Ксю была очень послушной девочкой.
Это просто засада какая-то, насколько послушной была по жизни Ксения Щипунова! Она и меня бы слушалась, если бы я ей разрешил. Мне было ужасно жаль ее, и я хотел, чтобы она хоть иногда взбрыкивала. Но я плохо справился с возложенной на себя миссией. Ксю так и осталась послушной, в чем я убедился, когда она объявила: папа считает, что нам надо развестись.
Прыгнув в свой раздолбанный (прошу заметить – только в плане стиля!) УАЗик, вполне соответствующий моему мировоззрению, я стал соображать, а зачем, собственно, я так уж понадобился Алексею Анатольевичу?..
Идей не было.
В Гродине расцветало лето. Июнь был любимым месяцем года Ксю. Она считала этот месяц романтичным. Говорила, что мы с ней познакомились в июне. Спорить не буду, только познакомились мы в мае.