Райан кивнул.
— Понимаю. А что ты посоветуешь, дорогой дядюшка?
— Уверен, что ничего не произошло.
— Лучше в этом удостовериться, — тон мисс Элизабет был твёрд.
— Послушай, Бесс, ты не всё знаешь, — возразил Джозеф Бреннан, — вчера Патрик поймал в подвале Лорримера с Шарлотт, он просто перенервничал, выпил бутылку джина…
Элизабет окинула его насмешливым взглядом.
— Райан всё рассказал мне ещё ночью. Именно поэтому я и беспокоюсь. Не хватало повторения истории с Билли.
— Не каркайте, — прошипел Райан.
Донован сразу напрягся. Стало быть, домочадцы Кэндлвик-хауса прекрасно знали причины самоубийства Уильяма Бреннана. В своих догадках Чарльз был прав: Уильям, по всей вероятности, влюбился, но застал свою возлюбленную в чужих объятьях, как и Патрик. Но в кого он был влюблён? Не в Шарлотт ли? Или в Кэтрин? Или в Летти?
Меж тем появился Фокс с огромным ломом.
Сам Донован не думал, что с мистером Патриком Бреннаном случилось несчастье — тот не показался ему особенно глубоким человеком, а глумливые шутки Джозефа и Райана не могли не придать всему происходящему какого-то шутовского оттенка. Повлияла и виденная Чарльзом в подвале блудная сцена, в ней тоже, несмотря на трагический исход, было что-то комическое.
Джо приложил ухо к двери и снова постучал. Ответом была тишина.
— Ладно, — Джозеф вставил лом в щель между замком и рамой и осторожно отжал дверь. — Чёрт, похоже, закрыто на два оборота, как я и думал…
Рама заскрипела, Райан налёг плечом, помогая Джозефу, и ригель замка вылетел вместе с блоком крепления. Дверь распахнулась.
— Будь всё проклято…
В пяти шагах от сломанной двери возле кровати лежал Патрик Бреннан. Лица почти не было видно: наполовину залитое кровью, оно казалось странно перекошенным. Патрик выстрелил себе в висок через толстое, стеганное красное одеяло, валявшееся рядом с ним, и не успел извлечь из него руку. На столе не было записки, но стояла одна пустая и одна основательно початая бутылка джина.
Джозеф присел у тела, но даже не стал щупать пульс.
— Мёртв, — жестко констатировал он.
Элизабет побледнела и прислонилась спиной к сломанному дверному косяку. Глаза Джозефа Бреннана метали зелёные искры, губы Райана исказило бранное слово, но присутствие сестры помешало ему произнести его вслух. Фокс стоял рядом с Райаном и Донованом и молчал, странно надув щеки, точно его тошнило.
Чарльзу стало неловко, что он совсем недавно думал о происходящем, как о клоунаде.
Он отошел в коридор, и пока домочадцы суетились, посылая Фокса за коронёром, задумался. Он невольно — сам, ибо никто не подталкивал его спуститься в подвал, стал свидетелем происшествия, приведшего Патрика к смерти. То, что Патрик Бреннан был влюблен в Шарлотт Ревелл — Донован понял сразу, и ни от кого из домашних это тоже тайной не было. То, что мисс Шарлотт, по мнению Джозефа и Райана, была распутна, ему показалось правдой: он видел, что никакого насилия Лорример не применял. Почему же Патрик не знал того, что знали, видимо, все остальные Бреннаны? Потому что был влюблен и ничего не видел? Это похоже на правду. «Любовь слепа и нас лишает глаз. Не вижу я того, что вижу ясно. Я видел красоту, но каждый раз понять не мог, что дурно, что прекрасно…». Замечал ли он сам распутство Шарлотт и вообще — девиц Ревелл? Нет, но он и не подходил к ним особенно близко: не было повода.