— О господин! Я положил его в твой чемодан.
Я рывком вытащил чемодан. На моем красивом тропическом костюме лежали
какие-то странные коробки. Я принюхался. Запах меда? Да, это был мед.
Две плоские коробки, которые в Дании можно купить каждую за десять крон.
А я между прочим терпеть не могу меда!
К подарку был прикреплен листок бумаги, оторванный от какого-то
протокола. На нем было написано:
«Дворец Мукалла, 5/12 1959 год». И далее я прочел: «Дорогой мистер
Йорген Бич! Его Величество Султан Авадх имеет удовольствие послать Вам с
гонцом 2 (две) банки меда в надежде на то, что он и Вам понравится.
Искренне Ваш Моселлан Аведх Балала, управляющий делами дворца».
Я поудобнее устроился в кресле, положил ноги на стол и расхохотался.
Ниангара посмотрел на меня немного удивленно и опрометью выбежал из
комнаты, а через несколько секунд снова вернулся с кувшином воды.
— Сегодня очень жарко, о господин. Я принес тебе немного холодной воды,
— сказал он заботливо.
Очевидно, в моем голосе вдруг прозвучало нечто располагающее к
откровенной и непринужденной беседе; во всяком случае, Ниангара принес
две чашки, которые наполнил горячим душистым чаем, — для меня и для
себя. Потом уселся в кресло и, пытаясь подражать изысканным манерам
белых, тоже положил ноги на стол.
Я не думаю, чтобы это можно было назвать фамильярностью. Просто, по
мнению Ниангары, белые всегда поступают так, когда хотят поболтать о
всякой всячине. Правда, в таких городах, как Мукалла, много говорят
сейчас о том, что с рабами теперь просто сладу нет; они ведут себя все
более нагло и вызывающе и с чужеземцами, и со своими хозяевами. Но к
Ниангаре эти разговоры не имеют никакого отношения. Наверняка он
чувствовал бы себя гораздо уютнее, если бы сидел на полу на корточках.
Но ему хотелось показать, что он доверяет мне и я могу положиться на
него целиком и полностью.
Поэтому мне было легко говорить с ним на самые различные темы. Он не
боялся меня и даже гордился тем, что может ответить на мои вопросы. С
предыдущим гостем, султаном какой-то сопредельной страны, ему
приходилось гораздо труднее. Ниангара буквально должен был ползать перед
ним на животе, не произнося при этом ни слова, дабы не оскорбить слух
высокородного владыки.
— Ниангара, — начал я, сделав пару глотков. — А в нашей стране нет
рабов.
— Неужели вы такие бедные? — удивился Ниангара.
— Нет, просто нам не нужны рабы. У белых людей нет рабов, и они никогда
не бывают рабами других людей.
— Это не совсем так.
— Что не совсем так?
— В нашей стране есть белые рабы.
— Белые рабы?