Если корабль наскочит на рифы или разобьется о скалы, его команда и
пассажиры обречены на гибель. Берега в обычном смысле этого слова здесь
нет, а море кишит акулами.
Если же кому-нибудь все-таки удастся спастись, то он почти наверняка
выберется на берег в таком месте, где нет ни дерева, ни даже кустика, в
тени которого он мог бы укрыться от палящих лучей солнца. А солнце печет
немилосердно, раскаляя песок и скалы до 65 градусов. Потерпевший
кораблекрушение не найдет здесь ни капли пресной воды и поэтому проживет
несколько часов, максимум несколько дней.
Когда я, новоиспеченный путешественник, первый раз прибыл в Мукаллу не
то в 1949, не то в 1950 году, мне рассказали, что незадолго до моего
приезда в ста километрах к юго-западу от города села на мель прогулочная
яхта. Оказавшиеся поблизости кочевники-бедуины убили всех, кто был на
борту, и разграбили яхту. И нет ничего удивительного в том, что экипажи
небольших арабских парусников дау, плывущих вдоль побережья, всегда
облегченно вздыхают, когда минуют небольшой мыс, за которым прячется
Мукалла. На дау, очень напоминающих китайские джонки, перевозят пряности
из Занзибара и других африканских портов в Мукаллу и Маскат.
Как только мыс остается позади, корабль вне опасности и морякам
открывается Мукалла, словно какой-то неведомый мираж. Если же вы плывете
лунной ночью, белые строения Мукаллы производят еще более фантастическое
впечатление, чем днем. И весь город кажется каким-то призрачным и
совершенно нереальным. Но Мукалла вполне реальный город, хотя просто
невероятно, как он смог уместиться на такой узкой полоске земли. К
счастью, море в этом месте немного отступает от отвесной каменной стены
гор и город отвоевал себе у воды кусочек суши. Кажется, будто дома все
время ведут между собой жестокую борьбу за жизненное пространство, а
нависшие над ними горы изо всех сил стараются столкнуть их в море.
Сначала Мукалла была лишь крошечным рыбачьим поселком, но на южном
побережье Аравийского полуострова очень мало гаваней, и скоро поселок
стал важным морским портом. Значение его тем более велико, что отсюда в
глубь страны ведут самые удобные пути. Город постепенно превращался в
крупный торговый центр, богател, рос и в один прекрасный день оказался
наглухо зажатым между морем и горами. Больше здесь нельзя построить ни
одного нового дома.
Здания стоят настолько близко к воде, что, когда дует ветер с моря,
солёные брызги летят в окна. В то же время противоположная часть города
так тесно прижимается к горам, что нередко во время обвалов огромные
камни с грохотом падают прямо на дома и пробивают три-четыре строения,
прежде чем окончательно останавливаются.