- Быть тебе, Шурка, профсоюзным боссом - умеешь задницу лизать. Не пропадешь на гражданке. - Постников усмехнулся. - Я до армии вообще не представлял, как можно человека ударить. Рука не поднималась - ему ж больно. А тут ничего, освоился. С малой учебки пришел позапрошлой осенью в роту. Ну, щегол и щегол, только старше ротного на год. Дедовщины в конвое почти что нет, ты - не в счет, сам дурак. Шугают молодых конечно, чтоб не расслаблялись и боевой устав назубок знали. Тебе в карауле, когда ты к зекам в камеру не пошел с проверкой, пайку ведь не урезали, морду не набили. Хотя, млжет, и следовало. У нас, если начнется дедовщина, тут же ЧП, самострел, а то и побег. А пинки за дело получаешь. Все службу тащат, а там лопухнись чуток - и на пике, поедешь домой в цинковой шинели, как Юлдашев. А ты по нарядам гасишься, когда другие жизнью рискуют. Ну вот, о чем бишь я? Да, а в хозроте, у связистов, у шоферов - там служба гасильная, вот они и паршивеют. Меня один водила и зацепил, дедок сопливый. Туалет ещё по-летнему был, во дворе. Я и разлетелся после отбоя. Обратно бегу мимо гаража, меня - цоп, приехали, ходи за мной. Ладно, думаю, шуметь не буду, погляжу. Обычно как? "Щегол, мухой нашел и принес курева!" Идешь и не возвращаешься - всех делов-то. Кто приносит, потом так и летает на побегушках. Вот, приходим в бокс, там ещё два квартиранта на ящиках сидят, покуривают. "Хватай тряпку, отмывай "уазик". Ротный, говорю, запретил. Он хлесть в ухо, хлесть - в другое. И такое на меня озверение напало. Ах ты ж гаденыш, думаю. У меня пацанка скоро в школу пойдет, стажу рабочего полных восемь лет, а ты, щенок... Табуретка какая-то шатанная стояла - как приложил промеж рогов! Он и поплыл от борта в угол. А я табуреточку держу и на тех двух поглядываю. Кто первым встанет - уложу. Лучше под трибунал, чем так унижаться. Сидят, хоть бы хны, покуривают. Шваркнул табуретку об пол и пошел досыпать. Через недельку толкает ночью сержант, тоже дембель: "Пойдем, зема, поговорим". Пришли в тот же бокс. Двое на ящиках словно неделю с места не сходили. Еще ребятки сидят, только того гаденыша не хватает. Два чайника, куча конфет и прочий прикольный чифан. Ладно, думаю, горячим чайником отмахиваться ещё сподручней. Налили чаю, поглядывают. "Ну что, зема, Александр Македонский великий полководец, но на хрена табуретки-то об голову ломать?" Никак нет, говорю, вот она, табуреточка, почти целая стоит, а как голова, не знаю, неинтересно. "Почему не сказал, что конвой шушера забижает?" А не было такого, говорю, вроде как вовсе даже наоборот. Ну и все, поговорили о гражданке, все прижрали и разошлись приятелями. На другой день иду мимо гаража, вываливает чуть не вся авторота, пальцами тычут - вон тот щегол Ворона по кумполу отоварил. С тех пор ни одна собака на меня не по делу не тявкнула. А в тех же придурочных ротах, когда первые партии на дембель уйдут, начинают молодые "квартирантам" морды бить. Кто сколь надедовал, столь и получает. И хоть бы раз один за другого вступился. Жмутся под одеялами, ждут, пока за ними придут и в умывальник выведут. Шушера, одно слово... Ладно, потрекали языками, пора и когти рвать.