– Мы не на твоей ответственности. Я не обращалась к тебе за помощью. Я ничего не хочу от тебя. Как только мне станет лучше, я снова найду работу и выплачу тебе все.
Алексио поджал губы.
– Думаю, ты уже доказала свою точку зрения, Сид. Ты предпочитаешь подвергнуть угрозе жизнь и здоровье нашего ребенка, но остаться независимой и гордой.
Ее охватила боль, лишив способности дышать. Эмоции, вызванные словами «наш ребенок» и «Сид», были слишком сильны. Собравшись, она проговорила с тихой яростью:
– Не называй меня так. Меня зовут Сидони. И последнее, что я хочу сделать, – подвергнуть жизнь моего ребенка опасности. Я буду работать. Ты забыл, что назвал меня мошенницей? Я не желаю снова быть обвиненной в этом.
К ужасу Сидони, голос ее надломился. Ничего не видя перед собой, она направилась к двери. Услышав, что он идет следом, она попросила дрожащим голосом:
– Не подходи ко мне.
Алексио остановился. В глазах женщины стояли слезы, горло саднило.
– Сидони, нам нужно все обсудить. Я понимаю теперь, что был несправедлив в тот день и не дал тебе шанс объясниться.
Она сдавленно усмехнулась и горько заметила:
– Нет, ты уже принял решение и не мог дождаться, когда избавишься от меня.
Она услышала его вздох.
– Шеф-повар приготовил ужин. Давай поедим, а потом поговорим. Хорошо?
Сидони малодушно хотела придумать предлог для отказа. Например, она слишком устала. Но, по правде говоря, она нормально себя чувствовала. Нельзя бесконечно откладывать этот разговор.
– Хорошо.
Через пару минут Алексио уже накрыл для них стол. Они ели в молчании. Сидони старалась не смотреть на большие руки Алексио и не вспоминать, как они прикасаются к ее коже.
Они сидели в столовой, и это напоминало их первую ночь в Лондоне. Бурлящий восторг и предвосхищение… Сейчас она испытывала то же самое, и эти ощущения набирали силу.
Сидони чувствовала все свои эрогенные зоны. Ее груди стали нежными и чувствительными. Набухшими. Она представляла, как рот Алексио приближается к ее дрожащему обнаженному соску…
Молодая женщина уронила нож на тарелку. Алексио поднял голову и прищурился, увидев ее вспыхнувшее лицо.
Сидони встала, чувствуя, что ее лихорадит.
– Мне достаточно. Еды. – Боже, она не может сформулировать простое предложение!
Алексио казался холодным как лед, а у нее между грудями стекала струйка пота.
Он вытер рот салфеткой и предложил:
– Кофе?
Сидони ухватилась за шанс избежать его проницательного взгляда и кивнула:
– Может быть, немного травяного чая. Его принесла экономка.
Алексио поднялся и вышел из столовой. Проклиная себя за не вовремя проснувшееся желание, она вернулась в гостиную и встала у окна, молясь об обретении контроля. Молясь, чтобы перестали порхать бабочки в животе.