— Трактир — это замечательно, — заявил я, потирая руки.
Дон искоса взглянул на меня:
— Ну-ну… Я познакомлю тебя со своей ученицей и только потом откланяюсь. Она объяснит условия игры.
— А она тоже будет играть? — удивился я.
— Разумеется! И еще сыграет один любитель острых ощущений, граф Макмандр. Он перепробовал все, что только мог придумать, и перешел на игру со смертью.
Я нервно усмехнулся. Один из трех сегодня умрет… Шанс не дожить до утра чересчур велик!
— А ты не хочешь составить нам компанию? Тряхнуть стариной? — с вымученной иронией предложил я.
Дон тихо рассмеялся и покачал головой:
— Я постоянно играю со смертью. Я живу этим поединком.
— И сейчас?
Маг кивнул почти торжественно:
— Да, каждую секунду… Я тебе объяснял, причем дважды, но ты не счел нужным выслушать по-настоящему.
— Ты опять про то, что о смерти нужно постоянно думать? — несколько раздраженно уточнил я. — Тоже мне, игра!
— Не согласен, — негромко возразил Дон. — Следуй все этому правилу, ошибок совершалось бы куда меньше… А жизнь доставляла бы массу удовольствий. Половину поводов для радости люди просто не замечают, занятые своими выдуманными переживаниями.
К счастью, в этот момент мы приблизились к низенькой белой ограде, и я был избавлен от необходимости отвечать.
Трактир оказался одноэтажным, полукружья окон манили рассеянным золотистым светом, а из приоткрытой двери доносились звон посуды, приглушенный смех и веселые хмельные голоса. Переступив порог вслед за Доном, я вдохнул теплый, пропитанный аппетитными парами, воздух, и ощутил приступ голода — все-таки за обедом я недополучил свою порцию калорий.
Мы очутились в достаточно просторном душном зале, который освещался древней люстрой, состоящей из десятка оплывших свечей. Основное пространство помещения занимали небольшие деревянные столы, окруженные узкими скамьями. Справа располагалась стойка, отгораживающая дверь в подсобные помещения, и стена за этой стойкой состояла из полок с весьма богатой коллекцией спиртных напитков. Немолодой седовласый трактирщик в грязно-белом переднике наливал в высокие бокалы темно-вишневый напиток из пыльной пузатой бутыли и на нас взглянул лишь мельком и без особого интереса. Дон неспешно осмотрелся и направился к дальнему столику в углу помещения.
За этим столом сидели двое: молодая женщина с очень белой, словно сахарной, кожей и красно-золотыми короткими кудрями, и мужчина лет сорока с сероватым нездоровым лицом, запавшими глазами в багровых прожилках и буро-русыми волосами, падающими неопрятными прядями на выпуклый залысый лоб.