— Давайте перед началом трапезы опустошим первый бокал! — торжественно произнес маг, подняв собственный фужер.
Я с отвращением взглянул на свое окрасившееся в светло-пурпурный оттенок вино.
— Давайте, — моментально согласился граф.
Мы чокнулись, Макмандр выпил свою порцию чуть ли не залпом, Белла помедлила долю мгновения и все-таки сделала глоток… Кровь стучала у меня в висках, я тупо смотрел на свой бокал и не в силах был шевельнуться.
— Ну же, Стас, так не играют! — упрекнул меня Дон. Я метнул в его сторону злобный взгляд и сердито отпил из фужера. Горячий, буквально раскаленный напиток обжег язык и десна, я на миг зажмурился, уверенный, что из ушей вот-вот пойдем дым. Как ни странно, жаркая волна привела меня в чувство, я расслабился и уже без страха допил вино. Может быть, помимо яда это пойло содержало какое-то подобие наркотика?
«Сколько мне осталось жить? — рассеянно подумал я. — Несколько часов… Что я скажу на том свете? Чем буду оправдываться? Глупо жил, еще глупее умер… ничего полезного не совершил…»
— Вкусно, — первой нарушила молчание Белла. Порозовевшая, улыбающаяся, она явно тоже испытала на себе благотворное воздействие напитка. — Напоминает теплый вишневый сок.
— Теплый? — усмехнулся я. — На мой взгляд, жутко горячий. И ничего вишневого. Какая-то перцовая настойка, хотя по-своему неплохо.
Дон окинул меня насмешливым взглядом:
— У каждого свой вкус. Как вам, ваше сиятельство?
Граф с наслаждением причмокнул губами. Выглядел он откровенно довольным жизнью.
— М-м… Весьма недурственно, дорогой друг, весьма… Ледяной, с лимонным оттенком, освежающий… бодрит… Спасибо за чудесный вечер, старина! Ты знаешь толк в развлечениях!
— А я тебя завтра поблагодарю, — сквозь зубы процедил я. — Если проснусь.
Граф высокомерно посмотрел на меня:
— Маловато в вас азарта и пыла, юноша. Кто развлекается с такой постной миной?
— На себя посмотри, сиятельство! — я отбросил всяческую вежливость. Зачем она нужна, если жить осталось всего ничего? — С такой физиономией, как у тебя, можно детей пугать ночами.
Граф явно опешил и не нашелся, что ответить. Белла укоризненно покачала головой:
— Вас зовут Стас, правильно? Зря вы так. Вежливость — особое искусство.
Я оскалился в недоброй улыбке. В эту минуту я ненавидел их всех: и втянувшего меня в авантюру Дона, и безумного аристократа, и даже эту прелестницу с тициановскими кудрями…
— Красотка, скажи, каким ветром тебя сюда занесло? — осведомился я и налил в свою миску горячего грибного супа. — Ты молода, хороша собой, говорят, умна, зачем тебе умирать?