– Как это случилось? – еле дыша, прохрипел я.
– Кирилл, ты просто молодчага! – обнимал меня, хохоча своим гулким басом, батюшка.
– Почему? Что произошло? – я всё не врубался.
– Лошади эти – существа давно умершие, а души их в плену томились, не успели, видать, до своей обители добраться. Я крестом их благословил – вот у них крылья-то и выскочили. Они святые существа теперь, отмучились, бедняжки. Как спустимся, распряжём их да отпустим на волю.
– А как мы спустимся?
– Что-нибудь придумаем, – обнадёжил меня отец Виталий, и я перевёл дух, рассматривая проплывающий под нами лес.
Наши лошади-скелеты быстро пообвыкли махать крылами и послушно несли нас по воздуху. Но это был не повод продолжать необычный досуг, потому что карета, как ни крути, была тяжела и то и дело тянула лошадей вниз. Зачем же животину мучить? Да и не в полном составе они, одну лошадку мы ведь потеряли. Нужно было придумать способ как-то посадить экипаж на землю без вреда для наших скелетов-спасителей. Неплохую мысль подкинул батюшка:
– Хорошо бы оглобли от кареты отбить, они ведь деревянные, тогда коняшкам лететь будет легче. Карета – бог с ней, пусть падает, нам уже без надобности, а мы сами на оглоблях повиснем. Тогда лошади приземлиться смогут, не поломав ног.
– А как же Адамов? Пусть с каретой падает?
– Ну, ты белены объелся, что ли, Кирилл? Пускай вылазит из кареты. Адамов!
– Чего? – высунулся в окошко былой вероотступник.
– Как настроение? Доволен полётом? – подшутил священник.
– Загляденье!
– Перелазь к нам! Полетали и хватит. Садиться будем.
Я помог Адамову добраться до козел, но мы чуть было не потеряли его. Когда он вылезал из окна, лошади сделали рывок, от которого карету нехило подбросило, а Адамов, обессиленный от тюремной «обходительности», оступился и скользнул вниз. Я прыгнул к нему и успел ухватить за руку. Лишь тогда он подтянулся, намертво вцепился в козлы и залез к нам. Этот инцидент передёрнул всех, а не только главного виновника. А ну-ка упал бы с высоты птичьего полёта! Костей бы не собрали!
– Так, одно дело сделали. Теперь моя работа. Кирилл, держи вожжи, – отец Виталий отдал мне вожжи, а сам полез к карете. Вдруг передумал: – Нет, брось вожжи. Хватайтесь вдвоём за левую оглоблю и висните на ней. Сейчас я её отобью.
Добрый дядя! Сильный и добрый! А если она под нашим весом от дуги и отскочит? Вслух спрашивать не стал, пропустил вперёд Адамова, а следом сам полез. Другого плана спасения всё равно нет.
Мне опять было страшновато. Вот почему нам досталась левая оглобля, а не правая?! Сцепка лошадей была такова: к центральной крепились оглобли, по бокам присоединялись две другие лошади. Правую лошадь убили, и теперь правая оглобля была свободна, а возле левой оглобли так и мелькали копыта мало что центральной, так ещё и левой лошади. То есть если не вниз упадём, так копытами по башке получим!