Потом в баре, потягивая холодное пиво, я высказал «деду» свое мнение.
— Что вы хотите, — пожал плечами тот, — желающих получить хоть какую-нибудь работу в кочегарке более чем достаточно.
В Нью-Йорк мы пришли точно по расписанию, минута в минуту. Поправок на ветер и непогоду в паровом судоходстве не существует.
Больше одного дня я в Нью-Йорке не выдержал. Не город, а какой-то кошмарный сон. Лондон против него — спокойное местечко. На следующее же утро я сел в поезд и почти неделю ехал на нем через всю страну, покуда не добрался до Центрального вокзала в Сан-Франциско и не почуял свежий тихоокеанский ветерок.
У вокзала я нанял автотакси. Конных экипажей здесь больше не было. В Лондоне я постоянно пользовался кэбом. Сидишь себе и смотришь, как ритмично покачиваются в такт бегу лошадиные спины. Прекрасное зрелище! А кучер сидит сзади на особых козлах и правит лошадками. Здесь же, в Штатах, я впервые в жизни забрался в авто — это новомодное, трясучее и громыхающее чудище, не подозревая еще, что скоро и сам стану водителем подобного аппарата.
Ехали мы недолго. Такси доставило меня до самого причала.
У длинной стенки в ряд стояли небольшие шхуны глостерского типа. Появились они впервые на Восточном побережье Штатов и предназначались специально для рыбного промысла в негостеприимных водах Ньюфаундленда и быстрой доставки улова к берегу. Без всяких изменений переняли их впоследствии и на Тихом океане. Длиной эти шхуны были от 15 до 20 метров, шириной — от 4,5 до 5 метров. Судно имело острые носовые обводы, что сулили хорошую скорость, и две высокие мачты со шхунным вооружением.
Ах, эти мачты! У меня даже сердце быстрее застучало. На палубе лежало с полдюжины дори — легких, как перышко, весельных лодок, построенных с таким расчетом, чтобы они могли укладываться в штабель, одна в другую. На Ньюфаундлендских банках с этих дори ставили переметы. Нам они требовались, чтобы охотникам легче было подбираться к тюленям.
Между двумя другими судами стояла шхуна с надписью «Джесси» на корме. Это и был мой корабль. Ну что ж, вперед, Ханнес, на борт!
На палубе сидел парень в окружении целого арсенала разного сорта ножей и гарпунов. Он вопросительно посмотрел на меня.
— Я капитан Восс, ваш новый капитан.
— Мое имя Уэстон, сэр. Я — старший гарпунер.
Мы обменялись рукопожатиями.
С кораблем мы сдружились с первого дня, с командой — несколько помедленнее, что же касается моей новой деятельности, то с ней я так никогда примириться и не смог.
Тюлений промысел — гигантская бойня беззащитных животных, не только не сопротивляющихся, но даже не пытающихся спастись. И добро бы еще люди снаряжали корабли, чтобы добыть себе мяса, — это в конце концов оправдать можно. Забивал же, к примеру, мой отец ежегодно по две свиньи — иначе как прокормишься? Человеку пить-есть надо, об этом и спору нет.