Но ведь тюленей-то бьют только из-за шкурок. Мясо охотники со спокойной душой выбрасывают в море. Я видел несметное количество ободранных тушек, плавающих вокруг корабля. Морские птицы и те, перекормленные и обленившиеся, не клевали больше даровую пищу.
Впрочем, стоп, Ханнес, мотай свою пряжу обратно: мы пока что еще в Сан-Франциско!
Итак, вдоль японского побережья к северу протекает теплое течение Куросио. Каждый год в одно и то же время этот поток уносит с собой к уединенным островам Берингова моря колоссальные скопища тюленей. Там звери спариваются и выращивают потомство. Чего, казалось бы, проще: приходи на такой остров и бей там тюленей, сколько тебе нужно. Именно так прежде и поступали. Однако со временем тюленей солидно подвыбили, и тогда владельцы островов — русские, японцы и американцы — подобный способ охоты запретили. И тут же, словно в ответ на это, светские дамы как одержимые кинулись добывать себе манто из тюленьих шкур. Подскочили соответственно и цены. Теперь стало выгодным снаряжать небольшие парусники (ветер-то бесплатный!) и, сопровождая на них тюленьи стада к северу, вести жестокий промысел.
Три главных промысловых флота базировались в Сан-Франциско, Виктории и Иокогаме. «Джесси» была приписана к Виктории. Она только стояла в Штатах, потому как цены на шкуры были там особенно благоприятны. Команда ее состояла из 23 человек. Капитан и штурман Мак-Миллер размещались вместе в кормовой каюте. Офицеров было всего двое, поэтому мне приходилось стоять полную штурманскую вахту. Впрочем, на «Тиликуме» я стаивал и подольше, так что к длительным вахтам мне было не привыкать.
В так называемом твиндеке, помещении между фок— и грот-мачтой, обитало шестеро охотников во главе со старшим гарпунером. Метать гарпун этому самому старшему отнюдь не приходилось: его задачей было заботиться о целости шкурок при свежевании забитых тюленей. Кроме того, он помогал советами капитану при выборе наиболее благоприятного района промысла. Во время плавания охотники тоже выходили на вахту и помогали матросам, двенадцать из которых ютились в форпике. Эту жалкую нору и жильем-то назвать язык не поворачивается: узкое помещение в самом носу, крохотные коечки штабелями, теснота такая, что ни охнуть, ни вздохнуть. А что делать? Прекрасное судно, отличный ходок, в длину «Джесси» была всего лишь 22 метра. В начале рейса все подпалубные помещения были плотно забиты провиантом и солью для консервирования шкур, а в конце плавания повсюду лежали добытые шкуры, куда более драгоценные, чем какие-то там матросы.