– Она приезжать сегодня, – был ответ. – Автобус задержка, я надеяться хорошо.
Тюлевая занавеска колыхалась, впуская струи июльского воздуха, а Художница застыла в них, пытаясь сморгнуть наваждение и сбросить движением нахмуренных бровей размноженное отражение реальности в осколках треснувшего зеркала. Горячее дыхание дежавю обдало душу. Всё это уже было: пирог, задержка автобуса, а потом известие об аварии и… Нет, не инвалидность – гранитная плита на могиле. Художнице это мерещилось, или у Журавлёнка было два варианта судьбы?..
Ощущение, что она вот-вот проснётся, осталось позади. Пробуждение произошло, вот только она не успела уловить момент, когда это случилось. Может, утром, когда она встала с липкой, влажной от пота постели? Или ночью, когда закрылись её глаза? Что это? Альтернативная реальность? Временная петля? Впрочем, Художница уже ничему не удивлялась. Сердце целиком наполнилось светящейся плазмой ожидания.
Вспыхнула лампочка светового звонка, Катя встрепенулась, изобразила руками крылья птицы – «Журавлёнок» – и радостно кинулась к двери. Художница встала со стула, шагая по качающемуся под ногами полу, а сердце летело по туннелю со светящимися стенами. Кажется, она начала вспоминать… Картина-вход и картина-выход.
Поставив на пол в прихожей большую спортивную сумку, Даша обнялась с матерью. Коротенькие джинсовые шорты с бахромой открывали её длинные загорелые ноги, длинный конский хвост из тёмно-каштановых волос прорастал в отверстие белой бейсболки сзади. Живая и здоровая, абсолютно невредимая, она сияла чудесной улыбкой, блестя мелкими и ровными жемчужными зубками. Впрочем, улыбка исчезла, а взгляд посерьёзнел, когда она увидела Художницу.
– Привет, Дашунь.
– Привет…
Художница сейчас не просто читала с губ. Она услышала в голове это слово – «привет», хотя у Даши не было выраженных телепатических способностей. Наверно, это и был тот «месседж», психическая составляющая речи.
Разве это не счастье – взять тёплые девичьи руки в свои, ощутить в них пульс молодой жизни, умилиться пятнышкам смущённого румянца на скулах и уколоть сердце о догадку, откуда взялась эта серьёзность под густыми ресницами?.. А Катя на радостях разрезала пирог, не дождавшись возвращения Виктора с работы, и приглашающе маячила с кухни.
Конечно, была куча впечатлений от поездки и куча фотографий, но сначала следовало смыть дорожную пыль, и Даша забралась в ванную. Художница, наполненная уютным хмелем счастья, жевала пирог, когда девушка вошла на кухню, освежённая, в домашнем коротком халатике и с влажными волосами.