Родион нервно глотнул чай и, закусив губу, вдруг швырнул свою чашку в противоположную стену. Та пролетела над столом, облив белоснежную скатерть напитком, и разбилась, огласив помещение звоном осколков.
--Я всё равно не допущу этого,-- низким голосом сказал парень и поднялся со стула.-- Я не дам Вам испортить Антону жизнь. И мне плевать, если Вы отлучите меня от братства, терять мне больше нечего...
--Это называется дезертирство, Родя,-- промолвил Охтин, ничуть не испугавшись его выходки.-- Ты знаешь, как ангрилоты поступают с дезертирами...
--Я сказал, мне плевать!-- повторил старший Медведев.-- Я докажу всем, что боролся с Вашими сумасшедшими идеями разрушить братство, и тогда судить уже будут Вас!
--Ты поступаешь глупо. Мне не остаётся ничего иного, как избавиться от тебя.-- Кирилл Константинович сделался очень серьёзным. Глаза его блеснули злым огоньком, а руки напряглись.
Даже если он сейчас позовёт охрану, Родион не сдастся без боя. Однако Охтин не стал этого делать. Он продолжил сидеть на своём месте и пододвинул чашку с чаем поближе к себе, словно намериваясь выпить её. А вот парню стало нехорошо. Голова закружилась, а ноги перестали подчиняться, словно несколько холодных иголок вонзились в них. Родион покачнулся и упал прямо на паркет, не в силах что-либо произнести.
--Это яд "Корвос", из Египта,-- отозвался Кирилл Константинович, по-прежнему мирно попивая чай за столом.-- Я подумал, что тебя придётся успокоить, чтобы ты не сорвал наши планы. Нет, не переживай, он не смертелен. Это всего лишь мощное снотворное. Ты отдохнёшь от своих тревог, восстановишь силы, а Антон тем временем разберётся с нашим делом.
Родион уже плохо слышал наставника. Его голова отяжелела, а глаза слипались. Он лежал перед мужчиной абсолютно беззащитный, словно разбитая статуя, которую решили отправить на свалку.
--Мне кажется, потом ты даже поблагодаришь меня за это,-- добавил Охтин, взглянув на притихшего парня.-- А пока отдыхай. Я распоряжусь, чтобы тебе подготовили самую дальнюю комнату в моём поместье.
Валра
Смотреть на переливающиеся разноцветные стёклышки было одно удовольствие. Порой за этим занятием проходили целые часы, а казалось, будто прошла всего пара-тройка минут. Лавра очень раздражалась, если кто-нибудь отвлекал её. Бывало, что пройдёт мимо незнакомый парень, толкнёт невзначай плечом, и всё, настроение безвозвратно испорчено. Поначалу Лавра ещё держала себя в руках, но в последнее время вполне могла накричать на такого грубияна или даже толкнуть его в ответ, да так сильно, что у того возникало лишь одно желание - побыстрее скрыться от этой сумасшедшей.