– А куда ты, мил человек, от нас тогда подевался? Мы уж подумали… чего не того?..
Проводник покраснел и потупился.
– Я… меня лошадь понесла… А потом… потом я нечаянно оказался рядом с мерином его премудрия… и увидел, что мешочек с амулетами остался у седла… и… и…
– И он подумал, что его нужно немедленно доставить нам, – почти с родительской гордостью закончил Иван, сияя за окончательно стушевавшегося паренька.
– А чего ж ты его вместе с конем-то приволок? Отвязал бы, и дело с концом, – заметив у навеса мерина, привязанного рядом с лошадью Гуго, подивился маг.
Воцарилась неожиданная тишина.
Наконец, багинотец еле слышно выдавил:
– У меня… р-руки… т-тряслись…
– Ну герой!..
Дружный гогот огласил окрестности пастушьего дворика.
И громче всех хохотал сам проводник.
Отсмеявшись всласть, словно переплавив, перетопив всё нервное напряжение и страхи утра, люди стали собираться в обратный путь. Кони были отвязаны, и беглому мерину, как самому крепкому из двоих, к его вящему неудовольствию, был доверен всё еще неподвижный, но уже вовсю ухмыляющийся и моргающий конунг. На лошадь багинотца были навьючены топоры, мечи и плащи, и мирная флегматичная кобыла сразу обрела вид воинственный и пугающий.
– Ну, двинулись, ребятушки, – снимая, наконец, с лица надоевшую маску, удовлетворенно проговорил волшебник. – Дивиденды получим, переоденемся, пообедаем – и вперед. Что-то мы с вами подзадержались тут, не находите?
Ребятушки находили, и хоть после переодевания и обеда в глубине души они не возражали бы и против отдыха, но спорить с магом-хранителем никто не стал. Время не ждало.
Осторожно ступая по изрытой огненными мячами земле, кони и люди двинулись на северо-восток под чутким руководством багинотца, улыбающегося как отсутствующее сейчас солнышко.
– Это вы на самый дальний выгон попали, в хозяйство дядюшки Бруно, – оживший проводник с удовольствием принялся объяснять победителям тени тумана.
– Багинотского? – рефлекторно уточнила Серафима.
– Нет, что вы! – рассмеялся Гуго. – Дядюшки Бруно – пастуха. Он весельчак у нас. Не поленился, сам указателей наделал, стрелок – «К Бруно Багинотскому». Чинуши, конечно, визжали по этому поводу как поросята недорезанные, но ведь не поспоришь! Бруно – его имя, живет он в Багиноте, значит, куда ни кинь – везде Бруно Багинотский выходит! Единственное, на что они смогли его убедить – это поставить кавычки.
– Я бы таких весельчаков… – почти шутливо пробормотала царевна, но тут же сочувственно хмыкнула. – Знал бы он, что накликанные его вывеской гости сделают с его же избушкой, зарекся бы шутить.