Марбо выяснил: пока мадам Жерар стирает белье, ее дети остаются с няней. Это стоит 70 сантимов в день – примерно треть дневного заработка Жерар. Няня тоже из бедных; когда Марбо навестил ее, она как раз «занималась делом, приглядывая за тремя маленькими детьми на полу убогой комнатушки».
Для парижской бедноты XIX века подобное было далеко не худшим вариантом. Ведь некоторые матери попросту запирали детей в доме, а то и привязывали к кроватям на целый день. Детям постарше нередко поручали присматривать за младшими пока мать была на работе. Грудных отправляли к кормилицам, где условия подчас были и вовсе опасны для жизни.
И тут Марбо пришла в голову идея создать… ясли. (Название должно было вызывать ассоциации с уютными яслями, в которых родился младенец Иисус.) По мысли Марбо, эти ясли должны были стать местом, где детей до двух лет можно было бы спокойно оставлять на весь день. Финансирование – от обеспеченных спонсоров, которые занимались бы инспекцией. Марбо представлял себе это учреждение как скромное, но безупречно чистое помещение, где няни присматривают за младенцами и заодно читают матерям лекции о гигиене и морали. С матерей планировалось брать лишь пятьдесят сантимов в день. А те, чьи дети все еще находились на грудном вскармливании, могли приходить дважды в день и кормить малышей грудью.
Идея Марбо нашла отклик у властей. Вскоре созвали комитет для изучения проекта, и Марбо отправился на поиски спонсоров. Как всякий проницательный сборщик средств, он взывал не только к человечности, но и к экономической заинтересованности. «Эти дети – ваши сограждане, ваши братья. Они бедны, несчастны и слабы, и вы должны прийти им на помощь, – писал он в уставе яслей, опубликованном в 1845 году. – Вам под силу спасти жизни 10 тысяч детей, так что поспешите: 20 тысяч дополнительных рабочих рук не будут лишними! Рабочие руки – значит, более высокая производительность; а более высокая производительность приносит прибыль.» Он добавлял также, что благодаря яслям матери могут больше не волноваться за своих детей и «посвятить себя работе со спокойной совестью».
Марбо установил часы работы яслей – с пяти тридцати утра до восьми тридцати вечера (смена фабричного работника). Судя по его описанию, жизнь матерей в то время не слишком отличалась от распорядка мам сегодняшних: «Женщина встает в пять утра или раньше, одевает ребенка, успевает сделать кое-какие домашние дела, бежит в ясли и на работу… в восемь вечера спешит обратно, забирает ребенка и грязные пеленки, бежит домой и укладывает бедное дитя спать, затем стирает пеленки, чтобы к завтрашнему дню те высохли, и так каждый день! Как она все успевает?»