— Обедать пора, — предложил Вовка.
Достали остатки еды: краюху хлеба и несколько печеных картофелин, которые нашли в печке Серафимовны. Хлеб застревал в горле, хотелось пить. Вовка увидел в танке баклажку. Она оказалась пустой.
— Давай сбегаю за водой, — сказал Санька. — Тут я видел ручеек неподалеку.
Вовка привстал, уперся плечом в тяжелый люк и приподнял его.
— Вылезай!
Санька высунулся уже было наполовину. Вдруг он уронил баклажку и кубарем скатился назад.
— Немцы!
Фляжка прогрохотала по броне танка. Стало удивительно тихо. Ребята переглянулись.
— Бежим! — прошептал Санька. — Тут мы как в мышеловке!
Но было уже поздно. Солдаты с автоматами в руках наступали со всех сторон. Вовка торопливо задраил люк.
Санька захныкал:
— Говорил тебе… не послушался… Что теперь с нами будет… Да еще динамит тут… Пропали мы!..
— Цыц, курица! — Вовка повысил голос.
— Давай сдадимся, — не унимался Санька. — Может, в живых останемся… Скажем, что нечаянно залезли в танк.
— Замолчи! — крикнул Вовка. — Давай быстрей пулеметную ленту!
Санька дрожащими руками взял пулеметную ленту. Побелевшие, бескровные губы его вздрагивали. Пальцы не слушались, дрожали противной мелкой дрожью, и лента с патронами никак не входила на свое место.
— Быстрее! — командовал Вовка, разворачивая танковую башню.
Немцы шли по просеке спокойно, уверенно. Впереди ехала какая–то большая машина, вроде грузовика, только без кабины. Машина чем–то напоминала лодку.
— Ну и придумают же! — сказал Санька. — Лодка на колесах!
Ребята никогда не видели бронетранспортера.
Вовка навел орудие на машину, схватил снаряд и стал заталкивать его в дуло.
— Огонь! Пли! — скомандовал сам себе Вовка и выстрелил.
Как будто гром раздался у них над головой. Танк, как живой, вздрогнул. Пушка откатилась назад, чуть не задев Вовку, и тут же встала на свое место. Санька, оглушенный пушечным выстрелом, с перепугу стукнулся лбом о металлический выступ.
В рядах эсэсовцев произошло замешательство. Никто из них не ожидал, что русский танк может заговорить, встретить их огнем.
Фон Штрикенхаузен бешено проклинал солдат, доложивших ему, что танк «совершенно пустой».
Второй снаряд угодил рядом с бронетранспортером и перевернул его набок.
— Святая Мария, помилуй и спаси, — зашептал обер–лейтенант.
Он недоумевал. Как так могло случиться? Четыре года он служит в рядах отборной дивизии СС, заработал две медали и железный крест. Правда, ему ни разу не пришлось лично участвовать в бою. Барон слыл специалистом на внутреннем фронте. У фашистской Германии было много врагов, особенно в оккупированных странах. Барон фон Штрикенхаузен устраивал облавы на бульварах Парижа, пытал чешских патриотов в застенках Праги, расстреливал польских граждан в Варшаве. Всюду перед ним были беззащитные противники. И вот он оказался один па один с вооруженным танком…