– Как-то оно поприятнее, не находите, Эдмунд?
– Нет, не нахожу.
– Как-то подружелюбнее.
– О Гос… Как ваши домочадцы, Ричард?
– Мы с миссис Пайк – возможно, вы слышали, Эдмунд, – несколько повздорили. Это случается в каждом доме – когда люди долго вместе, Эдмунд, они, знаете ли…
– Сомневаюсь.
– Вы же не женаты, верно?
– И что, черт побери?
– Женатый бы понял. С тех пор как мистер и миссис Ист начали помогать миссис Пайк, девочкам, нет сомнений, стало получше.
– Хоть у кого-то хорошие новости.
– Да-да. Знаете, некоторое время назад, когда тралом оторвало часть киля…
– Вы изъясняетесь как заправский моряк, мистер Пайк.
– …я был почти уверен, что они умирают. Но как только мы последовали совету мистера Бене…
– Опять Бене!
– Он предположил, что от бесконечной качки девочек подкосила морская болезнь. Сказал, что тем же самым страдал адмирал Нельсон.
– Не может быть!
– Оказывается, Нельсон спал не в койке на козлах, а в свободно болтавшемся гамаке – так качку легче переносить. Бене предложил…
Я вскочил на ноги. Меня мотнуло в сторону.
– Но это же я придумал!
– …чтобы мы повесили для них гамаки, тогда качка станет ощущаться не так остро и даже превратится в подобие игры…
– Моя мысль!
– Да какая разница, чья мысль, Эдмунд? Главное, что она помогла! Им стало гораздо лучше.
– Я приходил к вам – постучал в дверь, заглянул в каюту. Там была мисс Грэнхем. Но стоило мне заикнуться в точности о том же самом, как она строго нахмурилась и буквально заткнула мне рот! Глаза каменные: «Ни слова, мистер Тальбот! Закройте дверь!»
– Как я уже сказал, Эдмунд, не важно, кто это придумал. Детям лучше – и это главное!
– Нет, я придушу эту женщину!
– Кого?!
– Из-за его золотистых волос и девичьего румянца… Чтоб мне после смерти в аду гореть!
– Эдмунд, Эдмунд!
Я тяжело уселся на скамью. В плаще было жарко, я чертыхнулся и рывком расстегнул его. Меня трясло от гнева.
– Она начала унижать меня с первой же минуты знакомства!
– Почему вы так сердитесь? Им лучше!
– Я рад за них, Пайк…
– Ричард.
– Ричард. Очень рад. Вашим девочкам лучше, и это главное. А я…
– Миссис Ист нам очень помогает: поет им, учит с ними песенки. Фиби, по-моему, не очень музыкальна, а вот Арабелла распевает, как соловей. У меня и у самого неплохой голос.
– Хотелось бы верить.
– Вы как-то странно выражаетесь, Эдмунд. Выпили лишнего?
Судя по всему, он продолжал говорить, но я уже ничего не слышал. Тихого, незаметного Пайка легко было не слушать. Когда я пришел в себя, в салоне никого не было.
– Бейтс! Где, дьявол вас разбери, мой бренди?!
– Вот он, сэр. Пришлось просить у Веббера, сэр. Запасы подходят к концу, сэр.