– Ты доволен поездкой, Лилиан? – внимательно посмотрела она на сына.
Она знала, что все прошло нормально. После каждого удачного дела сын по традиции отсылал ей закодированные телеграммы. Так что она была в курсе его успехов. Но опять-таки по традиции он всегда лично рассказывал ей, как все прошло. Это было далеко не бесполезное занятие. Она лучше, чем кто бы то ни было, могла указать на огрехи, дать нужный совет на будущее.
– Давно так не наваривались, – самодовольно произнес Король.
– Сколько раз просить тебя не пользоваться в моем присутствии низким языком, – постучала ложкой о чашку Мария Илизаровна.
– Извини, мама.
– Вспомни о своем отце. Даже в самые худшие времена он выражался утонченно и никогда не дружил с низким языком.
– Я помню, мама.
Отца он в детстве видел нечасто. Но запомнил его хорошо. Получил в наследство от него статную внешность, смуглую цыганскую кожу, а также быстрый гибкий ум. И еще кличку. Смотрящий по камере, услышав его отчество «Тудорович», вспомнил что-то из далекой школьной программы: «Тюдоры вроде короли какие-то были в Германии или Турции. Так что быть тебе Королем». Повезло, мог бы стать каким-нибудь Авоськой. А Король – это уже статус.
– Да, деньги не будут лишними. – Мария Илизаровна вспомнила приятно толстые пачки денег, которые сын выложил по прибытии из «командировки».
– Не перестаю поражаться человеческой доверчивости, – сказал Король. – Ни одного сбоя. Нам поверили все. Не усомнились. Не проверили.
– Артистический талант и тонкий расчет творят чудеса, – заметила Мария Илизаровна.
– Чудеса в решете, – задумчиво произнес Король.
Ему иногда казалось, что в работе он больше любит не шальные деньги, а тот момент, когда люди становятся беспомощными перед ним и идут на заклание, не уставая благодарить за это. Он ощущал себя колдуном. В этом процессе было что-то завораживающее. Поэтому он не просто получал средства на сладкую жизнь. Он зависел от своих гастролей, как зависели известные ему морфинисты от доли смертельного зелья.
– А как зарекомендовал себя тот приятный мужчина? – спросила Мария Илизаровна.
– Примат? – уточнил Король.
– Лилиан, не будь пошляком!
– Но это же его кличка, честно заработанная.
Речь шла о Спиридоне Мартышкине, которого в соответствии с фамилией, понятное дело, окрестили Приматом. Видимо, в камере, где он сидел, кто-то тоже имел образование не ниже семи классов.
– Он Спиридон Иванович, – с легкой улыбкой произнесла Мария Илизаровна. – И мне кажется тонкой натурой.
– Это да, – кивнул Король с усмешкой.
– Во всяком случае, никто не усомнился в том, что он доцент и кандидат наук.