— Нет смысла, Мишь, ходить вокруг да около и притворяться, будто ничего не случилось и все у нас в порядке. Случилось. И лучше я буду говорить с тобой, как мужчина. На женевском симпозиуме пересекла мою дорогу Люция Хароусова. Я не сумел этого предотвратить — и между нами возникли отношения…
Ивонна за своим пультом, улыбаясь, принимала паспорта туристов, с профессиональной выдержкой успокаивала двоих, которые энергично требовали поселить их вместе.
Мишь побледнела — этот ее долгий, безмолвный взгляд хуже потока упреков…
— И что же ты собираешься делать, Мариан?
— Я переживаю кризис, Мишь. Вернее, втянул в кризис нас троих. И надо нам как-то этот кризис разрешить…
Не настолько Мишь нечутка, чтоб не предугадать, к чему все это сведется.
На экране телевизора, куда уже никто не смотрел, шла какая-то передача — сегодня телевизор не выключали совсем: а вдруг будут передавать новые сообщения о первом полете в космос.
Ивонна с приветливой улыбкой выдавала ключи… Насколько легче было бы вести подобный разговор с такой, как она!
В каком-то немецком пособии для лыжников Мариан вычитал термин «Faustenergie»[82]: исполняя последнюю фазу поворота на лыжах, рекомендуется крепче стиснуть лыжную палку… И он украдкой сжал правый кулак.
— Я думаю разрешить кризис, скрывшись на долгое время от Люции. От нее, а тем самым, конечно, и от тебя… — Игра в одни ворота! Жертва тут одна — Мишь! — Быть может, и нам с тобой необходимо какое-то время отдохнуть друг от друга…
У нее задрожали губы, а взгляд — совершенно оправданно— говорил: мне-то от тебя вовсе не нужно отдыхать… И все же по ее бледному лицу мелькнула тень надежды: вероятно, она ожидала худшего — предложения развестись.
Взгляд Мариана скользнул к телевизору. Мы живем в неспокойную, драматическую эпоху, прогресс реализуется только в масштабных, решающих деяниях — это эпоха отважных людей, смелых умов… Вон даже Гагарину пришлось не посчитаться с семьей, с близкими, когда он посвятил себя служению прогрессу. Нет, я не собираюсь сравнивать, но ведь и я в науке добиваюсь того, что на пользу всем, — а кто же из настоящих людей не стремится идти вперед, быть первым?
— В Женеве я познакомился с американским профессором Карпиньским, он теперь приглашает меня в Денвер поработать в его Институте экспериментальной гематологии. Там большой стационар для больных лейкемией, это замечательная возможность приобрести опыт и существенно расширить свой научный горизонт. Мерварт рекомендовал меня на эту стажировку, и я уверен — Академия поддержит.
Стакан виски с содовой нетронутый стоял перед Мишью.