Тут звякнул звонок в прихожей. Второпях отпихнул гирю ногой к самой стенке.
— Здравствуй, Мишь!
В новом платье, сшитом профессиональной портнихой (женщины почему-то всегда протестуют против такой догадки), у нее вполне свежий вид. Сколько же времени прошло после развода? Мишь производит впечатление не разведенной дамы, а молодой вдовы — помолодела, держится уверенно… и как-то строго. Никогда еще не бывала такой.
Без застенчивости чокнулась с Крчмой рюмкой водки. Они сидели в креслах за курительным столиком; у Миши уже приняли первый самостоятельный, вполне профессиональный сценарий кукольного фильма, она — автор новых персонажей, пса Барнабаша и кота Мацоурека, даже вырисовывается возможность получить заказ для «Вечерничка»[90], у которого миллионы зрителей и, судя по опросам телевидения, больше взрослых, чем детей…
— Ты наверняка добьешься многого, Мишь; пускай не станешь верховной жрицей в своей области, ибо для этого требуется не только талант, но и некоторые свойства характера, которых у тебя, к счастью, нет, — но уже теперь видно, что ты станешь художником и не застрянешь на среднем уровне; а средний уровень — худшее, что может быть для человека с амбициями в искусстве. Об этом я кое-что знаю: всю жизнь тащу на себе проклятье среднего уровня во всем, за что ни возьмусь.
— Тут вам никто не поверит, а уж я меньше всех. Кстати: как мне узнать, что я уже художник?
— Спроси тех, кто это испытал; я могу лишь предполагать, что это наступает тогда, когда ты начинаешь сопоставлять вещи со своими мыслями, а не мысли с вещами, как то делают простые смертные.
— Представьте, мне за этот сценарий еще и гонорар дадут! Теперь у меня будет денег — разве чуть меньше, чем у Ротшильда. — Мишь посмотрела на Крчму с робким любопытством — как он это примет.
— Ну, когда это произойдет, пригласишь меня на ужин к «Маркизу», а сегодня я приглашаю тебя, и увидишь — такого фирменного блюда не достанешь во всей Праге!
Крчма, с поварешкой в руке, как всегда безмерно хвастает, они вместе стряпают, шутки, прекрасное настроение — и однако все это как бы на втором плане, призванное отдалить что-то главное и важное, что назревает — или мой безошибочный нюх на сей раз гнусно меня обманывает? Не явилась же Мишь просто так, поужинать да похвалиться своими успехами…
Она попыталась дать ему какой-то кулинарный совет, Крчма строго одернул ее:
— Ты молчи. Я мало что умею, зато варить — да! Что, невкусно? — вспыхнул он, когда Мишь слегка подняла брови, отведав произведение его искусства.
— Бесподобно, пан профессор. Чувствую — тут все лучшее, что нашлось в вашем доме, и всего — в изобилии. Сказка, да и только!