Я слышу хихиканье на другом конце провода и визг.
— Пейдж! — снова шепчутся я, поглядывая на судью Робертсон, который до сих пор занимается с защитой.
Еще один взрыв хохота слышится в телефоне, затем, наконец, Пейдж произносит:
— Мэтт, серьезно, щекотно!
Боже мой.
— Пейдж, я вешаю трубку. Я в суде.
— Лорелей! О, боже, прости! Я совершенно забыла. Я звоню, чтобы напомнить тебе, что следует забрать повестку и доставить ее Ричарду Ковингтону.
— Адвокат, мы вам не мешаем?
Я поднимаю голову, и рывком убираю телефон от уха, видя взгляд судьи Робертсон, направленный через весь зал прямо на меня.
— Простите, ваша честь. С моей мамой произошла неприятность, — лгу я. Быстро завершив вызов, положив телефон на стол.
Я начинаю понимать свою ошибку, как только его раздраженное выражение лица, становится обеспокоенным.
— Если вам необходим перерыв, адвокат, скажите.
Как это у меня совершенно выскочило из головы, что судья Робертсон неплохо знает моих родителей? Мой отец играет с судьей Робертсон в гольф раз в неделю. Я никогда не совершала подобных ошибок раньше. Никогда. Единственное объяснение моей безответственности — приходится перелопачивать множество дел и мозг одновременно вынужден работать в ста разных направлениях.
— Хорошо, ваша честь. Мы можем продолжить.
Пока защита продолжает выставлять свои аргументы, я записываю, обратите внимание, в верхней части своего желтого блокнота — забрать повестку из суда, и сказать отцу, что когда судья Робертсон спросит, как поживает моя мать, ему следует придерживаться моей лжи.
Вероятность, что такое может произойти — ноль. Мой отец — судья Верховного Суда Индианы, а моя мать преподает расширенный курс уголовного права в Нотр-Дам. У них нет терпимости к фривольности, и они никогда не поймут, если я скажу, что прервала заседание суда, чтобы поболтать с одной из своих подруг.
Жжжжжжжж.
Звук моего сотового телефона, снова подпрыгивающего по столу, выводит меня из угнетающих мыслей.
«Клянусь Богом, я убью Пейдж».
Я быстро накрываю телефон рукой, пытаясь успокоить, нервно бросаю взгляд на судью Робертсон, не слышал ли он. К счастью, он призвал защиту подойти к нему и занят оживленной беседой.
— Пейдж, я клянусь, лучше, чтобы кто-то умер, — я с извиняющейся улыбкой смотрю на своего клиента.
— Да! Да! О, Боже! О, Мэтт! Сильнее!
Мои глаза расширяются от ужаса, и я быстро отключаюсь.
«Она что на самом деле позвонила мне, занимаясь при этом сексом?»
В этот раз я быстро засовываю свой сотовый в сумку, стоящую на полу. Не удивительно, что я так была смущена. Поскольку у меня есть две подруги, которые влюбились прямо на моих глазах, особенно если учесть, что мы зареклись больше не связываться с мужчинами, по крайней мере, остальную часть нашей жизни.