Девять месяцев ушло на заслушивание представителей обвинения и защиты, всевозможных свидетелей и потерпевших. Принимая в производство дело олигарха, Анна Сергеевна относилась к его основному фигуранту так же, как и к предыдущим своим обвиняемым, то есть соблюдая положенную дистанцию, без какой-либо предвзятости и заинтересованности. Она специально не хотела вникать в политическую подоплеку этого громкого дела. Перед ней были только статьи уголовного и уголовно-процессуального кодексов, наличие состава преступления, доказанность обвинения и аргументы защиты.
Но, чем глубже она погружалась в процесс, чем детальнее вникала в суть дела, тем больше осознавала, что это слушание – особенное. Ни одно из ранее рассмотренных ею дел не могло даже сравниться с ним. Его заказанность сильными мира сего для судьи была очевидна с первого дня.
Ну и пусть пауки грызутся между собой. Ей-то какая разница от того, что одни жулики съедят других. Все они там наверху одним миром мазаны. У нее есть закон, вот и будет она судить по закону. В этом ее профессиональный долг. Его она и будет выполнять, чтобы там ни случилось.
Но более всего ее ставили в тупик сами подсудимые. В их поведении не было ни нарочитой заносчивости, ни показушного раскаяния. Оба обвиняемых держались на суде корректно, сдержанно и, как ей показалось, интеллигентно. Особенно Ланский.
Они чувствовали себя уверенно даже на скамье подсудимых. Ведь их семьи никогда не замерзали от холода в неотапливаемых квартирах, они не считали копейки, чтобы заплатить за жилье и умудриться при этом не умереть с голоду. Эти проблемы были чужды им. Они были детьми своего времени. Жестокими детьми периода первоначального накопления капитала.
Им повезло. Они оказались в нужное время в нужном месте. Им отдали в собственность (или в управление?) большой и лакомый кусок государственного пирога. И, надо отдать им должное, они с честью справились с возложенной на них задачей. Создали процветающий бизнес. Они должны были извлечь максимальную прибыль, они ее и получили. Да, они оптимизировали выплату налогов до такой степени, что почти ничего не платили. Но ведь все делали так в постсоветской России. А иначе откуда было взяться миллиардным состояниям за столь короткий срок? Уклонение от уплаты налогов было чуть ли не обычаем делового оборота. Почему же на скамье подсудимых сейчас сидят только эти двое и отдуваются за всех чиновников и приближенных к власти бизнесменов, сколотивших миллионы и миллиарды на разграблении страны. Эти-то, в отличие от «красных директоров», хоть не разваливали, а создавали. За что же их теперь судить?