— Эрик, вам пора к Щиту, — произнес Верховный судья. — Не исключено, что нападения повторятся.
— Держись, друг, — доставая сферу портала, обратился к Александру Тунгорм. — Нам от этого никуда не деться.
Вспышка, и судья исчез в вихре нонгата.
— Знаю, — глухо пробормотал Торн. — Но он мог бы остаться в живых, если бы пришла помощь. Только ее не было.
Колючий взгляд старшего судьи Столичного региона в упор уставился на Себастьяна.
— Дестабилизация связи, как и в вашем случае, — констатировал тот. — Соболезную, Александр.
— Неужели? — с тихой яростью уточнил Торн. — К Хаосу твое лицемерное сочувствие! Ты мог его спасти! Я сильнее, и справился бы сам. А у Каслера был патрульный отряд, не боевой! В первую очередь ты должен был помочь ему! Но получив вызов, с какой-то стати направился в мой сектор! Изза тебя время было потеряно, и погиб один из лучших судей!
От столь неприкрытой враждебности на скулах Себастьяна заиграли желваки.
— Вы все находились в опасности, — голос Верховного судьи, впрочем, пока еще оставался спокойным. — Я не могу спасти каждого, как бы ни хотел этого. И не могу оценить степень риска, не видя ситуации. Во время вызова я не мог исключать того, что вы можете погибнуть, а я обещал вашей дочери, что этого не допущу.
— Кара… — Услышав о дочери, Торн мгновенно встревожился. — Ты оставил ее одну?
— Нет, конечно, — Себастьян отрицательно качнул головой.
— Она с Андре. И вам лучше вернуться вместе со мной в поместье, сказать ей лично, что все в порядке. Чтобы она не нервничала.
Александр криво усмехнулся, понимая причины такой заботы, и вошел в портал. Следом за ним с некоторой поспешностью активировал нонгат и Верховный судья. Во время всего боя он чувствовал, насколько сильно переживает Кара, и сейчас как можно быстрее хотел ее успокоить.
Однако едва шагнул из портала, как замер на месте от открывшейся взору кошмарной картины.
Защита поместья была уничтожена. Магические плетения рваными лохмотьями свисали с некогда неприступного купола.
Но страшнее всего выглядел дом, в стене которого зияла огромная пробоина.
Судья Торн первым попавший в полуразрушенный зал, где еще недавно, судя по магическому эху, кипел бой, заметался среди мертвецов на скользком от крови поле.
Хотя родовая магия указывала на то, что Карина жива, определить ее местонахождение он не мог. Поэтому со сжавшимся от страха сердцем всматривался в окровавленные, обугленные пульсарами и растерзанные когтями тела, боясь в одном из них узнать дочь.
Себастьян же, напротив, стоял, не в силах пошевелиться. Еще никогда в жизни, даже до инициации, он не испытывал такого бешенства и, одновременно, отчаяния от страшного осознания — опоздал. Попал в расставленную Хаосом ловушку.