А вечером Виктора Сиротина принимали в партию. Коммунисты проголосовали за него единогласно.
Первым поднял руку за Виктора Николай Давыдов.
...Бои, атаки, штурмовки... Привычная фронтовая страда. С самого рассвета и до поздних сумерек гудят, рокочут моторы.
Технический состав почти не знает отдыха: ждет своих товарищей-летчиков с боевого задания, а
дождавшись, спешит снарядить штурмовики боекомплектом, проверить работу всех систем и агрегатов, заправить баки.
Два-три вылета для летчика в эти дни — обычное дело. Нередко успеваем сделать и по четыре.
Пробиваемся сквозь зенитный заслон, штурмуем опорные пункты врага, помогаем наземным частям
теснить фашистов на запад — к Кенигсбергу{7}. [177]
Наши полетные карты размечены пучком расходящихся линий. Они сходятся в Заалау; здесь мы
обосновались, отсюда летаем по предварительным «заявкам» или по вызовам, поступающим то от
пехотинцев, то от артиллеристов или танкистов. Мы рады всем помочь. И всегда к этому готовы.
Выработанная в боях тактика сопровождения наземных войск целиком себя оправдала. Во время
наступления танков или пехоты мы действуем буквально в двухстах-пятистах метрах перед ними —
«расчищаем» полосу за полосой, обрабатываем оборонительные линии противника, уничтожаем его
огневые точки. Такое тесное взаимодействие «земли» и «неба» очень эффективно.
Появились, например, советские танки. Артиллерия противника спешит встретить их огнем. А тут над
головой зависают «илы» — «шварце тод» («черная смерть»), как окрестили гитлеровцы наших
штурмовиков. Пленные не раз говорили о том, какой ужас охватывал их, когда появлялись советские
«илы». Страх наводил уже один только рев моторов. А каково фашистам, когда ударит «ильюшин»
огнем!..
Надо сказать, что залповая мощь шестерки Ил-2 была довольно внушительной: сорок восемь реактивных
снарядов, почти четыре с половиной тонны бомб, 18 тысяч пуль, 1800 снарядов, а «вдобавку» еще и 900
крупнокалиберных пуль турельной установки. И все это порой приходилось высыпать на голову
противника за каких-нибудь 10—15 минут!
За такую чудесную машину мы не раз выражали искреннюю благодарность ее создателям и в первую
очередь — главному конструктору Сергею Владимировичу Ильюшину. Это он позаботился о том, чтобы
в наши руки был передан «летающий танк» — самолет, превосходно сочетающий скорость, маневр, огневую мощь и защитную броню. И использовался «ильюшин» не только как штурмовик, но и как
бомбардировщик, разведчик, а порой и как истребитель.
В горниле боев быстро росли и мужали мастера штурмовых ударов. Кажется, совсем недавно ходили в