и другими однополчанами, для которых мужество, отвага, героизм стали привычным, будничным делом.
— Товарищ командир, вас вызывают! — шепнул Малюк.
— Извините, друзья: начальству надо доложить! — сказал я. Ребята расступились, и мы с Малюком
пошли дальше.
— Кто вызывает, командир полка? — спросил я Антона.
Малюк загадочно улыбнулся.
О, этот хитрец Малюк! Я догадался и тут же ощутил страх перед встречей с Катюшей.
Она увидела меня издали. Быстро мелькнули русые кудри в окне. И вот уже Катя птицей слетела с
крылечка, мчится навстречу. Остановился в нескольких шагах от нее. Остановился потому, что на таком
расстоянии не должны быть видны кровавые отметины на моем лице.
— Здравствуй, Катюша!
Чувствую, что слова эти произношу каким-то чужим глухим голосом. «Я это — или не я?» — стучит
сердце. А она уже обхватила мою шею руками, приникла губами к моим рубцам. Нос мой щекочут русые
кудряшки, и я начинаю улыбаться. Вижу мокрые веки, вижу на щеке Катюши крупную слезу и смеюсь.
— Спасибо тебе, моя дорогая, за твое письмо! Оно ускорило мое выздоровление. Оно помогло мне
выжить.
Катя зарделась:
— Правда?
— Да...
Я смотрел в ее глаза — и не мог наглядеться: так мечтательно и долго когда-то смотрел в бездонную
глубину неба, предавшись мечтам о будущем. Теперь снова загадывал судьбу.
— Спасибо тебе за подарок! — спохватилась Катя.
— Какой подарок? — не понял я.
— Ну, тот, что ты с Малюком переслал. [111]
Мне оставалось только ответить «пожалуйста». И тут Малюк отличился!.. Дело в том, что слышал он
однажды, как я просил нашего интенданта купить где-нибудь за любую цену набор ниток «мулинэ».
Догадался Малюк, для кого они предназначались. И вот, возвращаясь из госпиталя и желая хоть как-то
успокоить Катюшу, заглянул он к интенданту, взял у него покупку и вручил девушке, сказав, что подарок
этот посылаю я. И снова я почувствовал, сколько такта, сколько благородства в щедрой душе Малюка!
— А я тебе тоже подарочек приготовила! — продолжала Катюша. — Идем к нам — увидишь.
Мы зашли в общежитие. У подружек сразу же нашлись неотложные дела, Малюк исчез — и мы остались
вдвоем. Катя взяла искусно расшитую небольшую подушечку и протянула мне:
— Это тебе. Твоими нитками вышила. Чтобы хорошо отдыхалось.
— Спасибо тебе, дорогая! От всего сердца — спасибо!
2.
Мое появление в полку было для комэска приятной неожиданностью. Встретившись, мы беседовали до
глубокой ночи. Разговорам, казалось, не будет конца. Кривошлык интересовался подробностями моего
последнего боевого вылета, спрашивал, как лечили меня в госпитале, как чувствую себя теперь.