работать, настойчиво, упорно, каждодневно...
Тут же, с одного старта взлетали и «старики» — опытные летчики, которых мы, молодые, называли
сталинградцами. Я присел в сторонке и пристально наблюдал за их действиями. Как они уверенно
владеют самолетом! Мне бы так, да поскорее!.. [14]
Прошло несколько дней. За это время мы научились определять по «стилю» отдельных летчиков, изучили
«почерк» наших лучших мастеров.
— Прудников! — восторженно восклицал кто-то, когда над нами стремительно проносился штурмовик.
— Стрельцов пошел бреющим!
— Гляди-ка — Ляховский пикирует!..
Однажды мы с Игорем Калитиным стояли в стороне от заправочной линии старта, наблюдая за полетами.
— День добрый, ребята! — послышалось рядом. Обернулись — Тараканов. Улыбается, как и тогда, во
время первой нашей встречи.
— Здравия желаем, товарищ лейтенант! — по школьной выучке поприветствовали мы Николая
Николаевича. Был он, как нам показалось, навеселе.
В эту минуту с невообразимым ревом над стартом пронесся «ильюшин», пилотируемый Прудниковым.
— Вот здорово! Вот это дает!.. Игорь, смотри! — невольно вырвалось из моей груди восхищение.
В глазах Тараканова заплясали чертики.
— Видите «одинарку» (так авиаторы называли одноместный самолет конструкции Ильюшина первых
выпусков)? — Тараканов показал рукой в сторону заправочной стоянки самолетов на старте.
— Видим! — ответили мы. — Номер на нем двенадцатый...
— Верно. Я на нем сейчас полечу.
Николай погасил улыбку, поджал губы и быстрым шагом направился к «одинарке».
— Что это с ним? — недоумевал Игорь. Но меня сейчас всецело занимал самолет, управляемый
Прудниковым.
Прошло минут десять. Мы все стояли на том же месте, беседовали. Наш разговор прервала сирена: по
взлетной полосе стремительно мчалась санитарная машина, вслед за ней ринулись все, кто находился на
старте.
— Что-то случилось, Игорь!
— Самолеты, кажется, столкнулись. Бежим! — Игорь бросил под ноги папиросу, притушил ее и помчался
туда, где уже толпились люди. Я за ним.
...Перед нами — разбитый в щепки самолет. Бронестекло фонаря рассыпалось на мелкие осколки. В
кабине [15] лежал Тараканов. Его вытащили, перенесли в санитарную машину и увезли.
Позади разбитого самолета стоял Ил-2 с пробитой кромкой правого крыла.
Нетрудно было догадаться, что виновником этого происшествия был Тараканов. Произошло все из-за его
недисциплинированности. Он самовольно сел в самолет, не осмотревшись, и вопреки запрету стартера
повел машину на взлет. Уже в конце разбега, метрах в двадцати, прямо перед собой Николай увидел Ил-2, руливший после посадки, и резко потянул на себя ручку. Самолет, поднимаясь вверх и теряя скорость до