— Это — картечь. С ней на медведя и кабана ходят. Верни мне, пожалуйста, мою сноху и внука.
На следующее утро я отвёз Майю в аэропорт и посадил на московский рейс, а вечером улетел вслед за ней. Даньку отец со мной не отпустил. Я пробухал трое суток в Измайлово, свыкаясь с новой реальностью. Дозвонился до отца и сказал, что месяц мы с сыном перекантуемся у моих деловых партнёров в Кобулети. Отец согласился.
Но и туда пришла война. Мы улетали из Батуми в переполненном самолете, стоя, как в трамвае.
Как-то летом на рассвете
Заглянул в соседний сад.
Там смуглянка-молдаванка
собирает виноград.
Яков Шведов
Павлодар для меня был закрыт, надо было думать о переезде в Россию, на это нужны были деньги. И тут звонок из Кишинёва.
— Привет, старик. Как дела? У меня хорошие новости. Молдавия с Приднестровьем подписали мирный договор. А в Бендерах за время конфликта столько вина хорошего скопилось, отдают за бесценок. Практически даром. Ну как, прилетишь?
Михаил Михайлович, председатель торгово-закупочного кооператива, с которым я уже имел дело, встретил меня в аэропорту Кишинёва на белой «Волге».
— Как долетел? В душ с дороги не хочешь? Ну тогда сразу рванём к виноделам. Желательно вернуться засветло. По ночам там ещё опасно.
По дороге у нас дважды проверяли документы. Вначале молдавские военные, потом российские десантники. Первые косо смотрели на меня с павлодарской пропиской, вторые — на Михмиха с кишинёвской. Проверив машину и убедившись, что у нас нет оружия, колючую проволоку с проезжей части убирали.
Председатель винодельческого хозяйства, грек по национальности, оказался очень гостеприимным. Мы быстро договорились о цене вагона вина «Букет Молдавии», но договор решили подписать утром по настоятельному требованию хозяина, что первую сделку надлежит обязательно обмыть.
— Дом у меня большой, семья уже полгода живёт у сестры в Одессе. Как война началась, я их сразу выпроводил отсюда. Дочери хотели в школу дома пойти, но пусть всё утрясётся. Ещё кровь на асфальте дожди не смыли.
Грузинское вино мне нравилось больше, но и молдавское, когда оно со своего виноградника, под хорошую закуску тоже пьётся неплохо. «За мирі» не переставали произносить за столом в тот вечер.
Жуткий грохот протрезвил нас с Михмихом в одно мгновение, как по команде мы вскочили с кроватей и оделись за считанные секунды. За окном шёл настоящий бой. Без умолка строчили автоматы, взрывались мины.
— Вы бы спустились в подвал от греха подальше, — посоветовал бледный, как смерть, хозяин, сжимая в руках автомат. — Это «Барсуки», молдавские и румынские волонтёры. Видать, решили прорваться к своим.