Нужно держаться наличными силами и средствами. Кстати, еще до начала этой вот атаки на танкоопасные направления им брошены все переправленные на плацдарм орудия и бронебойщики. Их, конечно, мало, но...
Бой завязался жестокий. Бойцы и командиры корпуса мужественно сдерживали врага. Подбиты несколько фашистских танков и самоходок. И все-таки силы слишком неравны.
Первым попятился батальон, оборонявший Тарханы. Затем яростная схватка разгорелась за высоту 16,6. Трижды она переходила из рук в руки. И все-таки осталась за противником.
Пять часов не смолкая гремел бой на плацдарме. Утих он лишь к ночи. В этот день мы понесли гораздо большие потери, чем 2 ноября. И все-таки было достигнуто главное: плацдарм остался за нами, противник не прошел. Советские воины снова проявили величайшую стойкость и мужество, готовность к самопожертвованию во имя победы. Их ничто не могло сломить: ни бессонные, полные предельного напряжения ночи, ни яростные атаки превосходящих сил противника днем. Они сражались как герои. Вот только один из таких примеров.
...Высоту под Ашкаданом обороняли роты, которыми командовали старшие лейтенанты Васильченко и Наездников. На их позиции враг предпринимал одну атаку за другой. Наконец гитлеровцам удалось обойти высоту и ударить по ней с тыла. Однако и это не принесло им успеха. Васильченко и Наездников быстро организовали круговую оборону, наладили централизованное управление огневыми средствами, своевременно осуществляли маневр ими. Атака фашистов снова захлебнулась.
Рассвирепевшие гитлеровцы бросили на смельчаков танки. А гранат у защитников высоты — единицы. Использовали [42] их только наверняка. Сожгли несколько броневых машин. Погибли все до единого, но не ушли с высоты...
* * *
Трудные бои в эти дни вела и 257-я дивизия полковника А. Г. Майкова. Здесь особенно упорные схватки разгорелись на участке обороны батальона, которым командовал капитан Иван Лихой. Он в полной мере оправдывал свою фамилию. В один из отчаянных моментов, когда нужно было как-то подбодрить уставших бойцов, комбат сказал:
— Держись, ребята! Не унывай! Мы с вами пройдем и Крым, и дым, и медные трубы!
С его легкой руки эти немудреные слова пошли потом гулять по всему плацдарму, вызывая в людях приливы какой-то даже веселой удали. А это было в данной обстановке очень важно.
Сам Иван Лихой сражался с завидной отвагой и, несомненно, умножил бы свою славу героя, если бы не роковая фашистская пуля, оборвавшая его жизнь.
Случилось это в момент отражения очередной атаки врага. Ее гитлеровцы, как всегда, начали после массированного артиллерийско-минометного налета. А потом вперед пошли густые цепи автоматчиков. Их поддерживали фланкирующим огнем пулеметы.