– Привет, посмотри, как остальные, – попросил он Адамала, подходя к Лианде, та лежала с закрытыми глазами без признаков пробуждения. Алекс взглянул на дисплей с показаниями ее жизнедеятельности, все в норме, но признаков пробуждения не было. «В чем дело? – Спрашивал себя Алекс, – а, вот в чем, – нашел он ответ, – в росте и объеме». Лианда занимала должность командира десанта, Месхийка, ростом три с половиной метра и весом триста килограммов, просто на пробуждение требовалось больше времени. Адамал поднял Сердена – второго помощника, и Нику – навигатора. Ника тут же побежала к капсуле своего возлюбленного Денома – инженера Ковчега. Дэя – отвечающая за связь, и Антон его друг с Земли – механик корабля, тоже пришли в себя. Еще через некоторое время пробудились огромные десантники, кроме Лианды на корабле находились еще три десантника Мерал, Олон и Крела.
Алекс облегченно вздохнул, все живы никто не пострадал и с улыбкой обратился к экипажу.
– Друзья поздравляю вас с первым удачным прыжком, до конвоя у нас осталось еще три прыжка!
– Спасибо, Алекс, – не стройно ответила команда.
– Ну а теперь за работу, а потом отдыхать.
– Да какой отдых, капитан, мы и так отдыхали целую неделю, отлежали все бока, – выразил общее мнение Антон. Команда ушла в виртуальное пространство корабля, работая каждый по своему направлению. Звездолет «Ковчег», в не трансформированном виде, представлял собой шестидесятикилометровую серебристую каплю, эффектно отражающий мириады звезд своей поверхностью. Форму и цвет, внутреннее пространство, звездолет мог менять по желанию капитана. «Ковчег», такое имя дал Алекс звездолету, был совершенен и являлся вершиной технологического творения исчезнувшей цивилизации Трикс. Он представлял собой, сотканный из различных энергетических полей замкнутый объем, который мог принимать любую форму. Внутри корабля находились лаборатории, мини заводы, силовые установки, экспериментальное устройство пробойника пространства. Ангары, заполненные целым флотом звездолетов разного класса и назначения, планетарной техникой, полигоны, каюты для экипажа, садово-парковая зона, спортивный комплекс, несколько центров управления различными подсистемами и один единый центр. «Ковчег» мог менять не только внешний вид, но и трансформировать внутреннее пространство при необходимости. Всей этой сложнейшей техникой управлял самообучающийся искусственный интеллект, которым и был Алекс, совмещая в себе ИИ (искусственный интеллект) звездолета, человека и начинающего творящего.
Алекс еще раз проверил координаты выхода «Ковчега» в обычное пространство, координаты совпадали с расчетными, до грузового конвоя оставалось еще три прыжка. Конвой уже отчетливо просматривался сканирующими системами «Ковчега». Алекс определил скорость движения конвоя, она давно достигла световой и продолжала быстро расти. Благодаря симбиозу технологий Месхийцев и Трикс, удалось нивелировать релятивистские эффекты движения на скорости света и выше, что позволило конвою двигаться во временном потоке вселенной, в отличии от эффекта пребывания в подпространстве. Но к сожалению эти усовершенствования немного ограничили скорость конвоя и теперь он шел с опозданием в тридцать земных лет. Это было критично, очень критично, они не смогли просчитать подобный эффект. Алекс был неприятно удивлен этим открытием. Он быстро ввел всю полученную информацию, информацию по конвою, вектор движения и прочие переменные в аналитический центр «Ковчега», дав команду на просчет возможности ускорения конвоя на обратном пути к земле. Предварительные данные показывали шестидесятипроцентную вероятность увеличения скорости, но для полноценного просчета и получения конкретных мер по решению проблемы требовалось время. Готовые результаты должны быть как раз к прилету конвоя к месту добычи Кларина. Алекс удовлетворенно выдохнул и вернулся к обычным делам. Начали поступать доклады о состоянии корабля, работе его систем, все функционировало идеально, никаких причин для тревоги. На корабле прошла всего одна неделя в прыжке, а на Земле за это время пролетело два года! Когда они вернутся из похода, на Земле пройдет сто лет, сменятся поколения, и какой будет встреча представить невозможно.