Выступая в связи с 400-летием Шекспира на страницах еженедельника «Литературная Россия», Мордвинов так определил замысел спектакля и героя: «Главное, что нас увлекало с постановщиком спектакля И. Анисимовой-Вульф, — не трагедия униженного бессердечными детьми отца, а крах эгоцентризма. Нас увлек гневный бунт Лира против волчьих повадок «волчицы» Гонерильи, лисы Реганы, вскормленных им на основе его же законов… Мы пытались проследить жизнь человека неограниченной власти, деспота, человека больших страстей, но плохо владеющего ими, грозы соседей, воина и охотника, веселого и гневного, ласкового и понимающего юмор жизнелюба, который вдруг «теряется» от «непостижимого», чтобы потом взбешенным и оскорбленным призывать как своих сателлитов на помощь небесные силы и стихии. А затем перейти к человеку, понимающему человека, его достоинство, сочувствующему, жалеющему, разделяющему невзгоды обездоленных, к человеку, завоевавшему подлинную к себе любовь, испытавшему ее к другим. И дойти до теряющего последние силы, хватающегося за сердце — а сердце болит у того, кто его имеет, — измученного, дряхлого, слепнущего, но дорогого и просветленного человека, который умирает гордо».
Большими помощниками Мордвинову в спектакле стали художник А. Гончаров и композитор А. Хачатурян. Декорации Гончарова точно отвечали характеру и стилю эпохи. Костюмы, панно, напоминающие старинную живопись, оформление тронного зала отличались строгостью вкуса. А. Хачатурян специально написал драматическую сюиту, которая была исполнена симфоническим оркестром и воспроизводилась в магнитофонной записи.
Пресса отнеслась к постановке несправедливо. С большим запозданием появились газетные рецензии, не сумевшие вникнуть до конца в замысел постановки и оценить его очевидные художественные достоинства и актерские удачи. Можно сказать, что настоящего профессионального разговора о постановке у моссоветовцев «Короля Лира» так и не последовало. Больше того, в многочисленных шекспировских сборниках, издававшихся в последующие годы, мордвиновский Лир остался без внимания. Исключение составила статья Ю. Калашникова, в которой автор положительно оценил постановку и работу Мордвинова.
Лира Мордвинов играл семь лет, правда, с перерывами. Всякий раз, возвращаясь к этому спектаклю после паузы, вызванной болезнью, он как бы заново стремился подойти к образу, отметая все внешнее, неорганичное. Заботил его грим, как-то показавшийся ему привычным, а значит, невыразительным. Менялись партнеры, с ними он скрупулезно, не жалея времени, репетировал куски и целые сцены. Зрительский успех и в Москве, и в Ленинграде (куда театр выезжал на гастроли) приносил удовлетворение, вызывал прилив сил для новых работ. Как-то Мордвинов заметил, что без Лира он не смог бы создать рабочего Забродина. И вот 23 апреля 1964 года Мордвинов в последний раз вышел на сцену в гриме и парике Лира. Это не был обычный спектакль. В Большом театре торжественным вечером отмечалось 400-летие У. Шекспира. Мордвинов с актером Баранцевым сыграли четвертую картину «Короля Лира». Так закрылась последняя страница последней шекспировской роли; Мордвинова.