— Я консультант и не выдаю тебе таблетки. Могу только предложить. Но ты выглядишь так, будто спала дольше, чем нужно, но недостаточно крепко, — ответил он.
— Что?
Он рассмеялся.
— Прости. Уже поздно. Моё чувство юмора умирает, когда я устаю, — он высвободил мою левую руку и переместился к изножью кровати.
— Рада, что оно у вас вообще есть, хоть и странное.
Он улыбнулся и начал расстёгивать мою лодыжку.
— Я выпишу что-нибудь вместо «Паксила»[15].
Он освободил обе мои лодыжки, и я уселась на кровати. Окружающий меня мир слегка вращался, и я ухватилась за край. Комната остановилась.
— Вы собираетесь меня отпустить? — спросила я.
— Мне предстоит понаблюдать за тобой ещё один день. Ты хочешь уйти?
— Пожалуй, да.
Он уселся рядом со мной.
— Дикон Брюс, по его собственным словам, наткнулся на нож сам.
— Он что?
— Вероятно, упал на него дважды.
Любая расслабленность от таблеток мгновенно испарилась, словно я скинула её с себя так, как змеи сбрасывали кожу.
— Он защищает меня.
— Окружной прокурор тоже не верит ему. Но, в конце концов, возбудить дело будет сложно. Ты везучая, — его изумрудные глаза смотрели на меня, будто видели насквозь. — Не похоже, что тебе стало легче.
— Мне лучше.
— Не начинай пока собирать вещи. Ладно?
— Мне и собирать особо нечего. Фото, и, видимо, должна была быть одежда? То есть кто меня знает, да? — я потянулась за фотографией, и Эллиот снова заговорил со мной, практически повторив слова моего отца.
— Когда ты выйдешь отсюда, тебе предстоит пройти определённую программу, — сказал он. — Знаю, ты привыкла к вечеринкам, но это для твоего же блага, и надеюсь, ты тоже так думаешь.
Я едва слышала его слова. Разглядывала фото, на котором была изображена вместе со Снежком. Он был подарком отца, и мой восторг от нового чёрно-белого костюма для дрессуры был написан на моём лице. От волнения Снежок пятился от странного улыбающегося создания, стоящего возле него.
— Сколько лет тебе на фото? — спросил Эллиот, усевшись на стул, стоящий у кровати.
— Мне только исполнилось пятнадцать. Мама не хотела, чтобы он у меня был. Она думала, что я была слишком безответственной. Но я поклялась доказать ей то, что она ошибалась.
— Доказала?
— Да. До недавнего инцидента. Когда умерла Аманда, я вроде как оставила его в конюшне. Блядь. Он был моим. Я тренировала его. И он был хорош. Идеальный темперамент, лёгкое движение ног, ему удавалось выбрать темп, он был чемпионом. А я просто бросила его, словно он ничего не значил. И я ещё хочу, чтобы люди заботились обо мне? Блядь, да я ничтожество, — Эллиот передал мне упаковку салфеток, буквально вынудив меня засмеяться сквозь слёзы. — Грёбаный терапевт, — произнесла я.