Прилетел майор в Ташкент, задание выполнил быстро, как говорится, без сучка и задоринки. Пора возвращаться, вот только если сейчас взять билет на самолет, то вечером уже можно оказаться в Москве, дома, а там Зиночка, такая желанная, такая сладкая. Доренко понял, что ничего не желает так страстно, как оказаться рядом с любимой женой. Дальше все как в тумане. Билет достал перед самой посадкой. В аэропорту схватил первую попавшуюся машину, даже не торгуясь, по дороге купил огромный букет, взбежал по лестнице, своим ключом открыл дверь и… Да-да, тот самый случай!
Из спальни раздавались Зиночкин смех, музыка и мужской голос. Еще не очень вникнув в происходящее, Доренко распахнул дверь. Она, жена-тихоня, совершенно голая, лежала с его коллегой по службе. И не просто лежала, она мурлыкала, целуя его, смеялась от удовольствия, а руки, ее такие бесстыдные руки…
– А-а-а-ааааааааа, – закричала Зина, и ее голос сорвался.
Коллега и друг, прикрывая простыней постыдные места, произнес:
– Петр, я тебе сейчас все объясню, это не то, что ты думаешь…
Думаешь? Как можно в такой ситуации думать, да еще «не то». Петр не думал, он стал лупить букетом, который держал в правой руке, налево и направо, попадая то по лицу Зины, то по лицу сослуживца.
Доренко дал Зинаиде час на сборы, вызвал такси и навсегда отправил ее к теще. На второй день подал заявление на развод, описав в короткой форме вчерашний инцидент, и вернулся в Афганистан чернее тучи, ненавидя всех женщин, даже эту рыжую машинистку из секретариата.
* * *
В военной прокуратуре 40-й армии служба шла своим чередом. На войне как на войне. Правда, Доренко после возвращения стал пить, но работе это не мешало. Начальство старалось не обращать внимания на его не совсем адекватное состояние, хотя и предупредило, что горе горем, а пора остановиться. Доренко не то чтобы остановился, но пить стал меньше и только после работы.
Однажды, закончив расследование одного дела, он не выдержал и начал пить прямо в прокуратуре, благо у него отдельный кабинет. Был вечер, он вернулся после заседания суда в наимерзейшем состоянии. Разбиралось дело трех солдат-наркоманов: Потапова, Крамаренко, Панченко. Месяц назад они пошли в соседний кишлак, чтобы приобрести гашиш. Вошли в первый же дом, даже не постучав в дверь. В комнате находились две женщины. Эти сволочи начали их насиловать. Потапов стоял у дверей, на стреме. Услышав крики женщин, прибежали дети. Солдаты открыли огонь по детям, пристрелив почти всех.
В своем возбужденном состоянии они даже не заметили, что один мальчик сбежал. Затем зашли в местную лавку, купили гашиш и баранину. И в прекрасном расположении духа направились в свою часть. Навстречу ехал верхом на осле старик. Они сбросили его на землю и избили автоматными прикладами, целясь специально в голову. Крамаренко вытащил нож и проткнул старика. Поразвлекавшись таким образом, вернулись в расположение, но забыли на месте преступления нож. Старика они оттащили в кусты, на обочину. Только в казарме Крамаренко заметил, что ножа у него нет. На рукоятке были высечены его имя и фамилия и город, в котором он живет. Они решили вернуться втроем. Старик еще подавал признаки жизни. Они добили его, забрали нож и спокойно вернулись в часть.