На следующий день командир построил весь личный состав на плацу, перед штабом: офицеров в одну сторону, солдат – в другую. Пришел замполит, он держал за руку чудом выжившего мальчика. Ребенок обошел шеренги и указал на Крамаренко.
Разбиралось дело трех солдат-наркоманов: Потапова, Крамаренко, Панченко. Месяц назад они пошли в соседний кишлак, чтобы приобрести гашиш. Вошли в первый же дом, даже не постучав в дверь. В комнате находились две женщины. Эти сволочи начали их насиловать. Потапов стоял у дверей, на стреме. Услышав крики женщин, прибежали дети. Солдаты открыли огонь по детям, пристрелив почти всех.
Судили их в Пули-Хумри. Четыре недели, пока шло следствие, держали под арестом, а товарищи передавали им наркотики. От страха они употребили столько наркотиков, что не могли уже передвигаться без посторонней помощи. На допросы их тащили, в буквальном смысле слова, поддерживая в горизонтальном положении. Во время заседания суда Крамаренко кричал:
– За что вы меня судите? За то, что убил без вашего приказа? Что, забыли, как приказывали отправлять на тот свет по 20–25 душ. Тогда хвалили нас, называли героями, отличниками боевой и политической, обещали повесить на Доску почета! А без вашего разрешения убивать нельзя?! Сейчас я враг народа? Убийца? Я жалобу напишу Брежневу!
Крамаренко и Панченко приговорили к смертной казни, Потапову дали 15 лет строгого режима.
Вот после этого заседания Доренко и напился в своем кабинете. Напился так, что даже в туалет вышел, держась за стенку. Сполоснул холодной водой лицо и уже хотел вернуться в кабинет, устроиться на ночлег, как услышал постукивание пишущей машинки. Зашел в канцелярию и увидел рыжую мышку, склонившуюся над своей машинкой. Она услышала, что кто-то открыл дверь, подняла голову, потом поднялась из-за стола и поздоровалась, тихо так, как-будто не кушала сегодня.
Но это ничего, что такой голос, даже хорошо, зато груди. Ее груди бросились Петру в глаза и подействовали как красная тряпка на быка. Точь-в-точь Зинкины груди. Высокие, круглые, глаз не оторвать.
Маргарита поняла, что сейчас что-то случится, что-то очень плохое и мерзкое. Она замерла. Петр стоял в дверях, и ей было не выйти, не убежать. Рита подняла трубку телефона и стала набирать первую цифру. Не тут-то было, майор кинулся к ней и нажал на рычаг. Подошел ближе и, схватив за плечи, резко притянул к себе. Маргарита стала сопротивляться, он скрутил больно руку и повернул Риту к себе спиной. И все это молча. Еще больнее скрутил руку и начал поднимать вверх, от боли Рита согнулась пополам, а он, Петр, уже стал свободной рукой шарить под юбкой. Рита закричала, да кто услышит поздно вечером в здании на отшибе.