— Понятно, — задрала я оскорбленно нос. — Можешь не продолжать. Всё равно у тебя кособокая вежливость.
— На любое действие всегда найдется противодействие, — сказал Мелёшин. — Не думай, что слепые беззащитны под игом висоратства. В частности, я уверен, что горничные Севолода принимают снадобья, которые спутывают различные виды памяти или стирают события последних суток.
Если Мэл хотел ошеломить меня, ему удалось.
— Но ведь эксперименты с воспоминаниями очень рискованны! Ромашка неоднократно упоминал об этом.
— И что же, теперь не жить? — усмехнулся Мелёшин. — Любой риск должен окупаться, и неважно, какими способами. А ты, Эвочка, своим любопытным мизинчиком только что проковыряла дырочку в холсте, за которым спрятался мир хищников. Их породили правила и запреты висоратства.
Я потрясенно посмотрела на свой палец.
— Значит, есть и другие способы, чтобы жить-поживать без дефенсоров?
— Полно, но они незаконные, а некоторые небезопасны для здоровья, — заверили глаза Мелёшина в зеркале заднего вида. — Может, пересядешь вперед? Очень неудобно общаться.
— Нет, — отрезала я, поджав губы.
— Как хочешь, — мгновенно ощетинился Мэл, и, взявшись за руль, круто вывернул на трассу.
Через пять минут черешок «Клинового листа» прирос к транспортной развязке. «Турба» неслась по проспекту, и я опять пристроилась у окна, рассматривая здания и вспоминая, видела эти места или нет. Они казались смутно знакомыми, и всё же при утреннем освещении город выглядел иным, щедро и гостеприимно предлагая познакомиться с ним заново. Солнечные блики весело играли на стеклах небоскребов, невольно поднимая настроение.
Притормозив, Мелёшин свернул к зданию, увешанному рекламными щитами и вывесками.
— Мы куда? — спросила я, встревожившись.
— В аптеку, — пояснил он, разворачивая машину и выруливая на стояночное место.
— Мне сюда не надо, — ответила я торопливо, сорвавшись на кашель.
Еще чего не хватало! Памятуя о том, во сколько обошлось посещение столичного кафе, ни за какие коврижки не сунусь в магазины в центре города. С дружелюбной улыбкой запросто обдерут как липку. Уж лучше схожу в квартал невидящих, получится гораздо дешевле.
— Дай список, — протянул руку Мэл, не оборачиваясь.
— Не дам. Я пойду в другую аптеку.
Мелёшин развернулся ко мне и потребовал:
— Дай список.
Ведь не отвяжется. Пришлось расстегнуть куртку и достать из кармашка юбки сложенную записку Севолода.
— На. Но учти, буду сама покупать.
Мэл, не читая, взял бумажку.
— Согласен. Пошли.
— Куда? — растерялась я.
— В «Аптечный рай». Сказала же, что сама купишь необходимое, — повторил он терпеливо.