Ляпнувшись на кровать, я сладко потянулась. На экране телефона высветилась динамика недошедших звонков по причине отключения от сети. Два непринятых вызова от Аффы и одиннадцать от вчерашнего номера-анонима. От Мэла.
С забившимся сердцем я прижала телефон к груди. Как быть? Проигнорировать его настойчивость или перезвонить? И о чем говорить?
Неожиданно раздалась трель, и на экране высветились ставшие знакомыми цифры. Мэл.
Ответить или нет, ответить или нет? — заметалась я, взбудоражившись заставшим врасплох вызовом, а телефон трезвонил, не умолкая.
Ну и пусть! — нажала кнопку соединения и, медля, поднесла к уху. В трубке стояла тишина, а затем послышался не то шорох, не то громкий выдох.
Я вжалась в кровать. Не стану начинать разговор первой. Пусть он что-нибудь скажет. В конце концов, для чего позвонил?
Мэл не говорил. Он делал.
Умывался, о чем сообщило журчание воды, чистил зубы, брился, донеся до слуха тихое жужжание машинки. Хлопал дверьми, щелкал выключателями, шлепал босыми ногами по полу. И держал телефон у уха, слушая меня.
В общем, Мэл — это Мэл, и вел он себя гораздо увереннее, чем вчера вечером.
Ага! Я-то чем хуже? Вот возьму и тоже позавтракаю.
Вскочив с кровати, я вышла в коридор, не отлипая от телефона. Аффа, на ходу надевая пальто, закрывала дверь на ключ.
— Еще не собралась? И долго будешь блуждать непроснувшимся чучелом?
Я торопливо прикрыла микрофон рукой. Вдруг Мэл услышит и вообразит, чем это серая крыска могла заниматься ночью, проспав начало экзаменов?
Он услышал и вообразил, потому что серия коротких «ф-ф-ф-ф» подтвердила смешки через нос.
— Уже собираюсь, — сказала я одними губами.
— Не забудь об экзамене, — напомнила она о головной боли. — А то у тебя такое лицо, будто без ума влюбилась. В зеркале посмотри.
И выбежала из коридора.
Батюшки! Услышал ли Мэл? Срочно отключаюсь!
Зеркало у раковины показало правду. Щеки пунцовые, глаза блестят, волосы растрепанные — это не я!
Я чуть не нажала на рассоединение, но прислушалась к звукам в телефоне. Мэл ворочал посудой на кухне — переливал, бренчал, помешивая, прихлебывал. Вроде бы не слышал, — выдохнула с облегчением и вспомнила, что тоже хочу завтракать. Как-никак, предстоит трудный день, поэтому необходимо подкрепиться.
В общем, ужасно я покушала, с одной свободной рукой. Мэлу хорошо, он и левша и правша одновременно, а мне пришлось есть с ножа, открыв криво-косо упаковку с плавленым сыром, пить обжигающий чай, шипя, и грызть торопливо сушки, усыпав крошками стол.
На том конце соединения периодически наступала тишина, прерываемая смешками или прочими звуками. Мэл подогрел свой завтрак в печи и тоже ел. Сначала я не поняла, зачем у него стучит метроном, а потом догадалась, что Мэл успевал играть с вилкой. Поставит на зубчики — уронит на стол — перевернет, поставит на рукоятку — уронит — перевернет. Словом, и жевал, и развлекался, и меня слушал. Все успел.