Наше телефонное общение прогрессировало. Мэл заговорил! Пусть не напрямую со мной, но он объяснился. Тепло мне или холодно от его откровений?
Не знаю насчет степени горячности услышанного, но координация движений нарушилась. Шатаясь, я сходила в пищеблок за водой и влила в себя еще один стакан с ударной дозой сонных капель. А Мэл ехал и в тишине салона слушал жадные глотки, ожидая моего отклика, моей реакции.
Правдоподобно ли его объяснение, когда Дэн сказал о вахтерке? — спрашивала себя, прислушиваясь к внутреннему голосу, но тот как назло молчал. Ведь недавно я сама убеждала Мэла в том, что ничего не было, а его выкручивало от подозрений и ревности.
— Эвка! — влетела в швабровку соседка, напугав. — Знаешь, что мы не купили, головы садовые?
Я замерла с телефоном у уха.
Что делать? Отключиться или показать Мэлу, что тоже не скучаю, и что у меня полно заботливых друзей, которых беспокоит моя личная жизнь?
Не успела я сделать выбор, как соседка сказала:
— Опять красная как вареный рак. Втрескалась по уши, не отпирайся.
Теперь я поняла Мэла, загнанного в ловушку допросом друзей, так как не знала, что сказать на выпад Аффы, и как ответить, чтобы не выглядеть посмешищем в обоих направлениях.
— Ни в кого я не втрескивалась, — ответила грубо, отодвинув трубку от уха.
— Мой тебе хороший совет. Забудь про своего Мелёшина, — выдала девушка, спалив меня как бенгальский огонек.
В трубке заскрежетало и запикало. Это Мэл остановил машину — на обочине или посреди дороги, — но он внезапно затормозил, чтобы выслушать претензии ничего не подозревающей Аффы.
Я ничего не должна ему и ничем не обязана. Если Мэл рассказывает всем подряд о расставаниях с подружками, это не означает, что я тоже буду откровенничать. И вообще, сейчас отключу треклятую зеленую штуковину.
— Эвка, — присела на кровать соседка. — Да оторвись ты от своей игрушки!
Подтянув колени к груди, я отняла телефон от уха.
— Мелёшин — не тот, кто тебе нужен, — сказала Аффа. — Он не умеет ухаживать за девушками, не умеет слушать, не умеет любить…
Вот это правильный разговор пошёл. Кое-кому полезно услышать чужое правдивое мнение о себе, — покосилась я на горящий экран.
— Линзы не нужны, чтобы увидеть, что ты по нему сохнешь, а зря, — продолжила соседка. — У тебя же на лбу написано…
Вникнув в её речь, я запоздало вспомнила, что на другом конце города те же слова долетели до Мэла. Ужас! Конспирация насмарку!
Ну, все, достаточно с меня стыдобени, — нажала на рассоединение и отключила телефон.
— Никто по нему не сохнет. Мелёшин доводит меня до белого каления.