— Катерина, мы же не в детском саду! — возмущался бывший опер, — Яркий персонаж только привлечет к себе внимание! Я сделаю вид, что иду в магазин и незаметно затеряюсь среди свай.
Дабы действительно не испугать преступника раньше времени, Жорик собирался отправиться на свой наблюдательный пост, как только стемнеет. Я подробно обрисовала ему географию нашей стройки. Было решено, что опер спрячется среди плит на крыше блока, в котором лежала сумка. Отверстие в потолке этого скелета квартиры было как нельзя кстати. Оттуда Жорику будет прекрасно видно всё, происходящее с деньгами. После массы препирательств, Георгий убедил меня, что наблюдать за пустырем, ведущим к стройке, в виде старухи-нищенки, я не имею права.
— Какая нищенка вечером на пустыре? О чем ты говоришь?! Ты будешь самым подозрительным объектом! Мирные граждане тут же вызовут патруль и тебя заберут в милицию!
В результате моя роль стала несколько менее драматичной. Я должна притаиться в темноте и наблюдать за пустырем, ведущим к стройке. Заметив подозрительного прохожего, я немедленно звоню Жорику и предупреждаю его об увиденном. Если прохожий, вместо положенной прогулки к магазину, сворачивал в лабиринт стройки и направлялся к сумке, Георгий тут же сообщал об этом мне. Тогда я должна следить, не прикрывает ли кто шантажиста и, если от Жорика в течение пяти минут не будет звонка, страховать задержание.
— Это как? — решила уточнить я.
— Самое правильное, если вдруг возникнут какие-то проблемы, это поднять шум, дабы морально раздавить задерживаемого. Ори, что ты из милиции, что стройка окружена и всё такое. Если вдруг увидишь, что победа явно не за нами, звони Виктории, пусть приезжает её охрана или сразу сообщай в милицию. В общем, импровизируй. Главное, не вмешивайся, если всё идет по плану, — как-то расслабленно и совсем не по-деловому наставлял меня Георгий.
— А если преступник будет не один? — меня слегка задевала беспечность опера.
— Главное, сообщи об этом мне. Я разберусь.
— Ненавижу, когда ты с такой гордостью сообщаешь, что планируешь применять насилие! — не выдержала я.
— Да я, собственно, не планирую.
Я требовательно склонила голову, подчеркивая, что ожидаю разъяснений.
— Знаешь, — Жорик впервые за последнюю пару часов сделался серьезным, — Преступник, он ведь не всегда виновен. И применять силу против него — последнее дело. Иногда достаточно просто поговорить.
— И это ты говоришь?! — не поверила я.
— Да. И ничего удивительного в этом нет, — спокойно ответил бывший опер, — Скорее удивителен тот образ кровожадного монстра, который ты пытаешься видеть во мне. То есть, я понимаю, конечно: для выгодного фона тебе нужен рядом человек с массой недостатков.