Уайет знал, что, когда они приедут на свадьбу вместе, все решат, будто гасиенда Хейзов превратилась в любовное гнездышко. Их сдержанное объяснение, что он и Люси старые добрые друзья, даже родственники, вызывало явное недоверие у всех, кроме Макса Фейрчайлда: может, и друзья, но в первую очередь несомненно любовники. Уайет решил не опровергать сложившееся мнение. Если светское общество и все, кто интересуется жизнью этого общества, считают их ослепительной парой, почему нет? Люси приобрела такой лоск и так похорошела, что он больше не волновался за свою репутацию. И потом, это только усилит впечатление, что Люси по праву заняла столь высокое положение среди элиты Восточного побережья.
Сегодня вечером ей предстояло самое важное и самое трудное испытание. Она с грехом пополам продралась сквозь ужин у Дотти, вернисаж Либет, благотворительный бал в парадных нарядах с целью сбора средств в фонд созданного Мими Резерфорд-Шоу общества помощи маленьким детям (последний писк в мире благотворительности), несколько коктейльных вечеринок, где она поддерживала беседу, кивая с понимающим видом, а сама говорила очень мало. Но Уинтропы — сливки высшего общества, одно из старейших семейств Нью-Йорка. Их предки в 1665 году изгоняли голландцев из Нового Амстердама. Бейкеры же принадлежали к одному из столь же старинных родов Сан-Франциско. И у тех, и у других были роскошные особняки в Палм-Бич — идеальное место для соединения молодой четы. Нынешнее событие почиталось столь значимым, что на него собрались почти все, чьи имена упоминаются в “Светском календаре”. Если бы на клуб “Сауна и Теннис” упал метеор и уничтожил всех гостей, получивших приглашение на свадебное торжество, светское общество сократилось бы до двух человек — Дональда Трампа и Пэрис Хилтон.
Если Люси удастся обмануть Уинтропов, Бейкеров и их друзей, которые ни с чего, кроме серебра и золота, не ели, если они поверят, что она — одна из них, а не простая девчонка из Миннесоты, выросшая в крошечной квартирке над забегаловкой, это поможет Уайету выиграть у Трипа пари и, что еще важнее, написать удачную книгу. Он планировал посвятить целую главу тому, как она будет вести себя нынче вечером. А вдруг она выдаст себя? Вдруг окажется вороной в павлиньих перьях среди пав и лебедей? Тогда прощай их совместный труд. Прощай, книга. Появившееся у него ощущение цели в жизни — и удовольствие, которое он начал получать от общения с Люси, — погаснет, как задутая ветром свеча.
Он затушил сигарету об испанские плитки ручной росписи, но остался на террасе, дожидаясь, пока выветрится запах сигареты. Люси беспрестанно шпыняла его за то, что он курит, и он в конце концов бросил, чтобы не слышать упреков. Но сегодня нервы у него были натянуты как струна, и он не смог удержаться.