Он открыл глаза и увидел над собой ночное небо, усеянное звездами, и тревожное лицо Картымазова.
— Ты ранен? Ты ранен? — допытывался Федор Лукич, и голос его дрожал от волнения.
— Нет! — шепотом ответил Филипп. — Я здоров как никогда. Только вот — Егора убили... Но я за него отомстил.
— Это хорошо, — вздохнул Картымазов и уселся рядом. — Но теперь мы не узнаем, где Настенька.
— Узнаем, — сказал Филипп. — Ведь Алеша жив?
— Да. Но после Рославля Кожух перестал ему доверять. Они несколько дней петляли по лесным дорогам, опасаясь встречи с нами. Потом Кожух придумал хитрость. Он повез Настеньку другой дорогой в новой карете, а в старую посадил Алешу и отправил его тем путем, о котором говорил ему раньше.
— И куда же они должны были привести Алешу в этой карете, в конце концов?
— Вот об этом знал только один Павел. Но ведь ты его наверно догнал.
— Ах, черт... — с досадой простонал Филипп.
Они долго молчали.
— Постой! — вдруг сообразил Картымазов. — Как же так? Не мог ведь Павел, проезжая через Гомель, минуя заставы, мосты и прочие места, где проверяют бумаги проезжих, вот так открыто, под неизвестно чьим знаменем, везти связанного мальчика в закрытой карете. Рано или поздно пошли бы расспросы. Его бы задержали... У него должен быть какой-то письменный приказ, оправдывающий его действия!
Они бросились к дороге. Картымазов перевернул тело Павла и расстегнул кафтан. За подкладкой хрустела бумага. Картымазов добыл ее, торопливо развернул и при слабом лунном свете, напрягая глаза, прочел:
Сей грамотой повелеваю человеку моему Павлу Дранику доставить в замок Горваль для суда беглого холопа и вора Шанца Голого, раба князя Семена Вельского.
Ян Кожух Кроткий, дворянин князя - своею рукою.
Филипп схватил Картымазова за руку:
— Горваль — это недалеко, верст пятьдесят за Речицей, на коней — и в Горваль! Возможно, мы еще догоним их прежде, чем они достигнут - замка!
— А Вася?
Они обменялись взглядами и молча отправились в обратный путь.
Впереди над дорогой висела та же огромная розовая призрачная луна.
Она поднялась всего лишь на один вершок, с тех пор как ее в последний раз видел Егор...
Глава вторая. В мире нет ничего случайного.
Медведев поздравил себя с удачным маневром, который позволил сохранить некоторую свободу: ему не связали рук, не бросили в темницу, а всего лишь под сильным конвоем отвели в просторную комнату. Ему сразу бросилось в глаза настежь распахнутое окно без решеток. Василий еще не успел осмотреться, как на пороге появился князь Федор.
— Поговорим начистоту, Василий Медведев, — сказал он. — Я с первого взгляда понял, что ты умный и ловкий человек. Ты мне нравишься. Но еще больше мне нравится правда.