На высокий металлический стул на углу площади уселся господин в белом костюме, и чистильщик склонился над его коричневыми туфлями. Доббс поднялся, медленно поплелся в ту сторону и, приблизившись к господину в белом, что-то негромко проговорил. Тот, почти не поднимая глаз, полез в карман брюк, достал один песо и протянул Доббсу.
Какое-то мгновение Доббс простоял в нерешительности, а затем вернулся на свое место на скамейке. Он ни на что не рассчитывал, в лучшем случае на десять сентаво. Теперь же его рука ласкала в кармане приятную на ощупь монету. На что ее потратить? На обед и ужин, или на два обеда, или на десять пачек сигарет «Артистас», или на пять стаканов кофе с молоком и французской булочкой?
Несколько погодя он окончательно распрощался со скамейкой и зашагал в сторону гостиницы «Осо-негро», это всего в нескольких кварталах от площади. Собственно говоря, гостиница была всего лишь «каса де уэспедес», то есть ночлежкой. Правое крыло здания, выходящего на улицу, занимал магазин, в котором продавались обувь, рубашки, мыло, дамское белье и музыкальные инструменты; в другом крыле — магазин с пружинными матрасами, шезлонгами и фотоаппаратурой. Между этими двумя магазинами — широкий сквозной подъезд, ведущий во двор. А во дворе стояли замшевшие и заплесневевшие деревянные бараки, образующие собственно гостиницу. Все бараки поделены на маленькие, узкие и темные каморки без окон. И в каждой из каморок стояло от четырех до восьми лежанок. На каждой из лежанок, прикрытых старым истрепанным шерстяным одеялом, валялась грязная подушка. Дверь в барак никогда не закрывалась — вот и вся вентиляция, вот и все освещение. Воздух в каморках всегда был затхлым, в узкие закопченные оконца приземистых бараков солнечные лучи проникали слабыми, разреженными. Сквозняка в бараке не устроишь, не проветришь: во дворе, образованном высокими кирпичными строениями, воздух был недвижим, похоже, от века. Этот воздух еще обогащался миазмами, исходившими от туалетов, которым не было суждено свести знакомство с канализацией. В довершение всего посреди двора день и ночь дымился и чадил костер из древесного угля, на котором в огромных консервных банках кипятилось белье: в гостинице помещалась еще и китайская прачечная.
По левую руку в подъезде, прежде чем войти во двор, находилось еще два помещения. Маленькая комната, в которой восседал хозяин гостиницы, и рядом с ней еще одна, забранная, словно решеткой, металлической мелкоячеистой сеткой. Здесь на полках лежали чемоданы, ящики, пакеты, свертки и коробки, принадлежащие гостям. Лежали тут и чемоданы людей, проживших в «Осо-негро» какой-нибудь день-другой, потому что успели за время хранения покрыться толстым слоем пыли. Денег у гостя хватило лишь на одну ночь. А следующую и другие ночи он спал где-нибудь под открытым небом. Днем забегал, брал из чемодана рубашку, брюки или белье на смену, закрывал его и оставлял в камере хранения. А в один прекрасный день ему предстояло отправиться в дальний путь. И так как денег ни на поезд, ни на пароход у него не оказывалось, приходилось положиться на выносливые ноги. Само собой, в таком путешествии чемодан вещь явно излишняя. Сегодня он, может быть, нашел работу где-нибудь в Бразилии или давным-давно погиб от жажды в пустыне, если его не убили в лесу или он не умер с голоду.