спустились и, что есть духу, припустили за помощью. Микор повернулся к дороге. Кира
неслась, унося на плечах остолбеневшего козлёнка.
– Брось! Брось его, глупая! – от бессилия Микор даже притопнул.
Всадники медленно, но верно настигали свою жертву. Забыв об осторожности и не
таясь более, нахлёстывали лошадей, с гиканьем преследуя добычу.
Овин, где прятался Микорка, располагался чуть поодаль от дороги. Его детскому,
почти игрушечному луку отсюда не дотянуться. Подхватив колчан, он ловко спрыгнул
вниз. Крадучись, двинулся к дороге.
Когда Микор осторожно выглянул из кустов, преследователи уже настигли Киру.
Один из узкоглазых всадников взмахнул рукой. Оглушительно щёлкнул бич. Кира,
споткнувшись, покатилась кубарем с пригорка, чуть было не придавив бедную козочку.
Перевернувшись на спину, попыталась отползти к обочине, остерегаясь оказаться под
конскими копытами.
– Убивать не станут. Кира растёт девка красивая, – повторил Микор слова взрослых.
– В полон уведут, как пить дать. Или принесут в жертву, – пригибаясь, он двинулся
вдоль изгороди.
Снова раздался щелчок, совсем рядом в воздух взвился фонтанчик пыли. Кира
испуганно взвизгнула. Один из всадников спешился и направился к ней ковыляющей
походкой привычного более к седлу, чем к твёрдой земле, человека. Он потянул из-за
пояса, кривой нож и, гадко ухмыльнувшись, залопотал на гортанном наречии. Кира,
смотрела на него, и не могла двинуться с места парализованная страхом.
Сартог было протянул руку, чтобы схватить её, как вдруг ему в грудь ударила стрела,
отскочив от клёпаного нагрудника. Забыв о девчонке, кочевник удивлённо поднял
голову.
Посреди дороги, шагах в тридцати, стоял худой темноволосый паренёк с луком в
руках. На лице мальчишки читалась отчаянная решимость. Сжав губы, он снова натянул
тетиву, и следующая стрела беспомощно отскочила. Бьёт метко, да только с таким
оружием разве что на воробьёв да полёвок охотиться? Сартог ощерил в улыбке кривые
жёлтые зубы.
– Храбрый ребёнок, – пролаял он, жутко коверкая слова, – умрёшь следующим.
Добрая дань Хынг-Нурру! – он подал едва заметный знак и всадники сорвались с места
в галоп. Больше мальчишка ему был неинтересен.
Микор упрямо натянул тетиву.
Тетива тренькнула.
Время будто замедлило бег.
Кира увидела, как со свистом разорвав воздух над её головой, в грудь сартога
ударила третья стрела. Стальной наконечник с лёгкостью прошил насквозь и доспехи, и
плоть. Кочевник вскинул полный удивления взгляд и завалился навзничь.
Микор обескуражено взглянул на свой лук и зажмурился, ожидая неминуемой
смерти. С двух сторон обдало густым запахом лошадиного пота и горячим ветром,