В тот же момент ее руку — больную, перебинтованную — кто-то крепко схватил и дернул. Лерины нервы, и без того натянутые, не выдержали, и она заорала благим матом. По инерции она качнулась в сторону и оказалась прижата к чьему-то телу. Нападающий зажал ей рот рукой, она подавилась визгом, но не растерялась и принялась активно жевать чужую ладонь, порыкивая от усердия, как бультерьер.
Бедное ее сердечко уже готово было разорваться от ужаса, когда чей-то голос прошептал сердито:
— Лерок, ты голодная такая, а? Обещаю бутерброд, если перестанешь меня есть. Я невкусный, правда.
В голове была каша, и Лера по инерции пару секунд поклацала зубами, а потом, когда до нее дошел смысл слов, в сердцах выплюнула недогрызенный палец. Страх отпустил, зато моментально заболело запястье, да так, что слёзы на глазах выступили.
— Отпусти. Больно, — зло прошипела она. Игнат поднял руки ладонями вверх и отошел к окну.
Голова у Леры кружилась, руки тряслись, колени подгибались, а волосы стояли дыбом, как у ошпаренной кошки. В общем, бесстрашная героиня романа во всей красе. Она прижала больную руку к животу и принялась её баюкать, словно это могло помочь. Болеть меньше не стало, но зато Лера слегка успокоилась. Она выдохнула, тряхнула головой и осторожно подобралась к Игнату. Спрятавшись за шторой, он внимательно наблюдал за чем-то или кем-то на улице. С Лерой он даже не поздоровался, да что там — и не взглянул на нее.
— Что случилось? — выпалила она. — Почему у тебя в конторе такой бардак?
— Надо уходить, — пробормотал Игнат, отходя от окна. Вдруг глаза его весело блеснули, он улыбнулся, крепко обнял Леру, потискал и сказал: — Эх, Лерок, рад тебя видеть! Только ты больше не кусайся.
— А нечего мне лапы в рот совать! Неужели нельзя нормально поздороваться? Зачем пугать до полусмерти? — Лера поймала себя на том, что тоже улыбается, хотя обстоятельства к этому не располагали. До сего момента она и не понимала, как соскучилась по Игнату. Поэтому, хотя голова раскалывалась — видимо, от переутомления общего — она отказывалась отлипать от друга и усаживаться на стоящий около стены стул.
— Уходить надо, — повторил Игнат. — Потом расскажу. Полезли.
— В смысле? Что значит — полезли?
— То и значит. В окно. Пока мои гости не сориентировались. А то нам с тобой несдобровать…
Лера хотела уже покрутить пальцем у виска, но поймала его взгляд… и без слов направилась к окну.
— Час от часу не легче, — бормотала она сердито, с трудом переваливаясь через подоконник.
Игнат вылез первым и теперь подстраховывал ее снаружи, но это не особенно помогало. Перетруженные мышцы болели все больше, и слабость накатывала волнами. Леру это стало порядком раздражать — она и не подозревала раньше в себе такой изнеженности. Подумаешь, пешком прошлась через лес, не вагоны же разгружала, не с драконом воевала.