Я смотрю на него укоризненным взглядом, когда поворачиваюсь, чтобы помочь расправить его рукава рубашки. Он берет свои запонки со стола и передает мне. Я наслаждаюсь тихой интимностью действа между нами, когда помогаю своему мужу вновь привести себя в надлежащий рабочий вид. Когда я смотрю на него, его глаза излучают тепло, но в то же и растерянность.
— Для меня многое значит, что ты пришла проведать меня, — говорит он тихо, когда я вставляю последнюю запонку и поворачиваю застежку, чтобы закрепить ее.
— Не волнуйся, — говорю я со смешком. — Мы попробуем повторить это как-нибудь в другой раз.
— Как насчет того, чтобы вернуться к этому сегодня вечером, когда я вернусь домой с работы? — предлагает он, когда мои руки ложатся к нему на плечи.
Я поднимаюсь на носочки, а он склоняется ко мне. Наш поцелуй легкий, непродолжительный и полный сожаления.
— Звучит, как план, — я говорю ему. — Как полагаешь, ты сможешь прийти на ужин?
— Ни за что не пропущу его, — говорит он, когда притягивает меня к своему телу, сжимая мою задницу двумя ладонями. Он стискивает меня в объятиях и склоняется, чтобы подарить мне более глубокий, более продолжительный поцелуй. Неохотно отпуская меня, он произносит: — И детей сегодня можно уложить спать пораньше. Я хочу сегодня чуть подольше пошалить с тобой, хорошо?
Жар пронзает мое тело, когда я понимаю, что именно это означает, и я киваю ему в ответ, не в состоянии подобрать правильных слов, насколько мне это нравится.
— Я тебя люблю, — говорит он мне, одаривая меня последним поцелуем, и затем поворачивается, чтобы схватить пиджак, который висит на спинке стула.
— Я тоже тебя люблю, — отвечаю я ему, и не просто на автомате, когда вы говорите это супругу, потому что это вошло в привычку, а с такими переполняющими чувствами, что это практически причиняет боль, настолько эти слова желают быть произнесенными.
Зак это чувствует. Он наклоняет голову ко мне, в его глазах плескается нежность.
— Ты помнишь, что близится наша годовщина свадьбы?
— Она практически на носу, — говорю я с улыбкой.
— Нам нужно организовать что-то особенное, — предлагает он, когда берет мою руку в свою, и мы направляемся до дверей кабинета. — Отправимся сразу на следующий день после Рождества — оставим детей с Рэнделлом. Только ты и я, детка.
— Да, нам определенно необходимо сделать это, — говорю я с возрастающим волнением.
Только Зак и я вместе — абсолютное блаженство — и мы могли бы восстановить нашу связь, в чем мы так отчаянно нуждаемся. Мы поженились на следующий день после Рождества почти восемь лет назад, и сначала, это было идеальным временем, чтобы праздновать наш праздник вместе. Но когда появились дети, Рождество было только для них. Последние три года, Зак и я не дарили друг другу ничего, кроме рождественских открыток, потому что мы должны были быть увлечены, чтобы помочь малышам получить детский опыт в это волшебное время года.