– Месье Пуаро, ваши методы вызывают у меня большое уважение и восхищение, но я глубоко убежден в том, что нам нельзя предпринимать поспешные, непродуманные действия. Здесь, во Франции, ответственность за расследование этого преступления несу я, и…
– Я понимаю вашу озабоченность, – перебил его Пуаро, – но вам не следует опасаться «поспешных, непродуманных действий» с моей стороны. Мы наведем справки о мадам Ричардс у стойки администратора. Если она пребывает в добром здравии, значит, все в порядке, и тогда мы обсудим наши дальнейшие планы. Возражений нет?
– Разумеется нет.
– Очень хорошо.
Пуаро прошел через вращающиеся двери и направился к стойке администратора. Фурнье последовал за ним.
– Насколько мне известно, у вас проживает миссис Ричардс.
– Нет, месье. Проживала, но сегодня съехала.
– Съехала? – переспросил Фурнье.
– Да, месье.
– Когда?
– Чуть более получаса назад.
– Ее отъезд был внезапным? Куда она поехала?
Служащий не был расположен отвечать на эти вопросы, и только удостоверение, предъявленное Фурнье, заставило его сменить тон и развязало ему язык.
Адрес леди не оставила. Ему показалось, что ее отъезд явился результатом неожиданного изменения планов. Заселяясь, она сказала, что собирается прожить в отеле неделю.
Последовали другие вопросы. Были вызваны консьерж, носильщики и лифтеры.
По словам консьержа, к леди приходил джентльмен. Он пришел, когда она отсутствовала, но дождался ее возвращения, и они вместе пообедали. Что за джентльмен? Американец. Типичный американец. Она, похоже, была удивлена, увидев его. После обеда леди распорядилась, чтобы ее багаж спустили вниз и погрузили в такси. Куда она отправилась? На Северный вокзал – во всяком случае, это место назначения она назвала водителю. Уехал ли вместе с ней джентльмен? Нет, она села в такси одна.
– Северный вокзал, – задумчиво произнес Фурнье. – Значит, она направилась в Англию. Поезд отходит в два часа. Но это может быть отвлекающий маневр. Нам нужно позвонить в Булонь и попытаться перехватить это такси.
Казалось, опасения Пуаро передались Фурнье. Лицо француза выражало озабоченность. Быстро и эффективно он привел механизм закона в действие.
Было пять часов, когда Джейн, все еще сидевшая в вестибюле отеля, подняла голову, оторвавшись от книги, и увидела направлявшегося в ее сторону Пуаро. Она уже собралась было осыпать его упреками, но, увидев лицо детектива, передумала.
– Что-нибудь случилось? – спросила она.
Пуаро взял ее за обе руки.
– Жизнь очень жестока, мадемуазель, – сказал он.
В его голосе прозвучало нечто такое, что вызвало в душе Джейн безотчетный страх.