– Согрешила? В чем?
Послушница чуть заметно выдохнула и начала заикаться:
– Сестра Агнесса… она так рассердилась… я думала… думала, что…
– Нет, нет! – отозвалась Людмила и, протянув свою слабую руку, сжала ладонь девушки. – Я позвала тебя, потому что слышала, как ты поешь.
– Простите меня, матушка, за мой грех…
– Какой же грех в том, чтобы петь за работой? Нет, песня – это причина, по которой я позвала тебя. От тебя все еще веет человечностью и радостью. Ты прожила еще слишком недолго в стенах этого монастыря, и они не успели задушить в тебе эту Богом данную жажду жизни. Я хочу попросить тебя об одном одолжении, и через тебя прошу, чтобы моя последняя просьба была исполнена в точности. Ты поклянешься, что сделаешь все так, как я скажу?
– Конечно, матушка, – ответила сбитая с толку послушница.
– Я хочу, чтобы ты наняла карету, которая отвезет меня в дом знахарки Аннабеллы. Я должна добраться туда раньше, чем умру, иначе все пропало.
Глава 42. Страшный сон Катарины
Шагая вдоль ревущей Влтавы, Катарина вспомнила, что прошлым летом видела неподалеку заросли черемши, и свернула с монастырской тропы в лес. Она потрогала пальцами лицо и шею, где кожа еще горела от поцелуев возлюбленного. Поцелуи были такими пылкими, что на коже вполне могли остаться выразительные следы. А если отец, увидев их, заподозрит, что она провела день отнюдь не за сбором луковиц и кореньев?
Ну и пусть. Катарина вызывающе тряхнула волосами, сохранившими свое золото даже при скудном зимнем солнце. Как он может ее наказать? Она и так уже практически пленница в собственном доме. Даже мать уже начала беспокоиться.
– Пожалуйста, поешь чего-нибудь, доченька, – умоляла она утром. – Ты же просто таешь на глазах – посмотри, как висит на тебе платье!
– Я не хочу есть, мама. У меня нет аппетита, – вздохнула в ответ девушка. – Ни к еде… ни к жизни.
Печаль дочери – беда для матери. Элишка уже не могла думать о чем-то другом.
Этим утром она решила – надо что-то менять. Дочке необходимо погулять – и не просто пройтись по двору. Но старшие братья работали с отцом на мельнице, и сопровождать ее мог только младший Иржи.
Элишка смилостивилась, отправив Катарину и Иржи накопать кореньев для рагу и супов вдоль дороги к старому монастырю. Она надеялась, что свежий воздух и красота заснеженных лугов и искрящихся озер взбодрят захандрившую дочь.
Рано поутру Катарина вышла из дома в суровой зимней накидке, неся в руке соломенную корзину. Согласно полученным указаниям, ей надлежало вернуться засветло, чтобы помочь с приготовлением обеда. Иржи шагал рядом, недовольный своим положением сопровождающего при старшей сестре в таком скучном деле.