Хорчицкий привлек ее к себе и, крепко обняв, накрыл ее губы своими. Она ответила на поцелуй с пылом, не уступавшим его страсти.
– Бежим со мною! – взмолился мужчина, отрывая губы только для того, чтобы заглянуть ей в глаза. – Я люблю тебя всем сердцем. Поехали со мною в Прагу!
– Я не могу, – ответила дочь цирюльника между поцелуями, и губы ее задрожали на его губах. – Он из мести уничтожит весь город, если я сейчас оставлю его!
– Маркета! – прокричала Аннабелла с нижней ступеньки. – Якоб, отпусти ее немедленно! Нам нельзя терять ни минуты.
Ботаник и его возлюбленная сбежали по лестнице в кухню. Кухарки и слуги кланялись и приседали, глазами выражая им сочувствие и уважение.
Травница ждала их со сверкающими ножницами в руке.
– Сядь, – велела она девушке. – Я должна быстро остричь тебе волосы.
– Но… но именно мои волосы он любит больше всего! – испугалась та.
– Он вновь увидит их, обещаю, – ответила Аннабелла и отрезала первую прядь волос прежде, чем Маркета успела возразить.
– Если он увидит, что я остригла волосы, то убьет меня в приступе ярости! – продолжила спорить дочь цирюльника.
– Он в любом случае попытается убить тебя, что бы ты ни делала, – отрезала ведьма. – Поверь мне, это твое единственное спасение.
– Мне нет спасения. Твои зелья не излечат его безумия. Я обречена.
Аннабелла ловко и быстро щелкала ножницами, остригая пятнистые пряди, которые падали в ее раскрытую ладонь и осторожно складывались на полотняную простыню на столе. Когда она закончила, весь стол был покрыт блестящими, густыми локонами.
Маркета ощутила холодный, сырой воздух замка на своей голой шее. Она поежилась, дотронулась до обнажившейся кожи и поморщилась от холода.
Борясь со слезами, посмотрела на Аннабеллу и Якоба горящими глазами. Ботаник положил руку ей на плечо, но она стряхнула ее.
– Что ты наделала? Ты погубила меня! Вы оба сумасшедшие, такие же сумасшедшие, как и он! – закричала Маркета.
– Ты должна довериться нам, – сказал Хорчицкий. – План Аннабеллы – твоя единственная надежда.
– У меня нет надежды, – ответила девушка и вдруг успокоилась. Она знала, чем все закончится, и не собиралась дать себя одурачить еще раз. Ни дону Юлию, ни Якобу, ни Аннабелле. Даже своему собственному духу. Она должна быть сильной и смело встретить свою судьбу.
– Я заплачу за свои грехи жизнью, – прошептала она. – Я не переживу сегодняшнюю ночь.
– Нет! – взревел Якоб и, схватив ее за плечи, встряхнул с такой же силой, как это сделала когда-то Аннабелла. – Не будь дурочкой. Бежим со мной!
До сего момента травница хранила молчание, но теперь не выдержала: